Тэянг

И теперь я смотрел в лицо Пака, такое родное, с грубыми скулами и поплывшим от жара софитов гримом, и сказать хоть одно настоящее слово было куда страшнее, чем бросить вызов продюсеру, генеральному директору, Лису и всем оборотням этого мира. Я прислонился затылком к стене и помотал головой.

– Все нормально. Перенервничал, – сказал я.

Потому что правда, самая настоящая правда обо мне состоит в том, что быть добрым, заботливым и благодарным – лучшая защита. Выглядишь нормальным членом общества, просто немного нелюдимым. Отношения с другими людьми – слишком большой риск, лучше уж лавировать среди них, не приближаясь, чем собирать потом осколки разбитого сердца.

Мы молча сидели на полу туалета, глядя друг на друга, потом Пак вздохнул и поднялся.

– Ну ты вроде не умираешь, так что давай-ка так. Сейчас ты поедешь в общагу, умоешься, ляжешь спать, а завтра в десять придешь в переговорную на собрание.

Я еще не решил, как быть дальше: прийти на собрание, сбежать в Китай, податься в монахи, уйти в запой, – поэтому сделал головой какой-то неопределенный жест: ни да ни нет. Пак зло фыркнул, резко распахнул дверь кабинки и обернулся.

– Как же ты люто, чудовищно меня бесишь, – выдохнул он. Я моргнул от неожиданности. – Ты же у нас такой славный парень, никогда не говоришь ничего лишнего. Никто не знает, чего ты хочешь, о чем думаешь и что вообще с тобой не так. Поначалу это выглядит классно, ты типа такой загадочный, но потом… – Пак сжал ручку двери так, будто собрался ее оторвать и ею же меня прикончить. Я замер, глядя на него с пола. – Давай-ка вспомним, как ты сбежал в Ботанический сад снимать заклятие. Я-то думал, мы – одна команда, все делаем вместе, но нет! Ты застрял на долбаной томатной ферме, так, может, стоило хоть слово кому-нибудь написать? Нет, зачем, ты даже матери в основном смайлики с медвежатами посылал, у тебя же всегда все в порядке! Голос вернулся? Чудесно, сиди и молчи об этом среди томатных грядок! Если сидеть тихо, никто тебя просто не заметит, это же так удобно. – Губы у Пака скривились от ненависти. – Вот только люди тебя замечают. И знаешь что, козел? Им тяжело быть рядом с человеком, который со своими воображаемыми друзьями общается больше, чем с реальными людьми. Теряюсь в догадках, как Лис ухитрился услышать твое желание попасть в «Тэянг», потому что ты наверняка его даже вслух не сказал!

Кто-то заглянул в туалет, услышал лютый голос Пака и немедленно скрылся. А я сидел на полу, заледенев от того, как сильно били его слова, и думал: «Так вот с чего все началось, вот когда Лис меня услышал». Я все-таки произнес свое желание вслух. Мы с мамой смотрели по телевизору новости о «Тэянг», и я сказал ей: «Если бы только я умел петь, пошел бы к ним на кастинг».

Видимо, молчал я слишком долго, потому что Пак вдруг яростно пнул перегородку между кабинками. Я вздрогнул, очнувшись от размышлений.

– Опять? – прошипел Пак. – Никто в жизни не узнает, что ты там думаешь, пока ты не скажешь вслух! О, но тебе ведь поэтому и нравится общаться с фанатами. Это безопасно: можешь выдавать только то, что хочешь, они далеко, ты выполняешь свою повинность по освещению мира добром и справедливостью, при этом никто к тебе не лезет. Идеально! Но знаешь что? – Он нагнулся ко мне, и я невольно вжался спиной в перегородку. – Ты сам впрягся в одну упряжку со мной и еще двумя придурками. И мне плевать, что там с тобой произошло на концерте и какие диалоги ты с собой на эту тему ведешь. Но я по глазам вижу, что ты хочешь сбежать. Ты всегда сбегаешь. Только попробуй, я тебя из-под земли достану. Сейчас ты отсюда выйдешь, улыбнешься, поблагодаришь всех за крутую работу, а завтра придешь на собрание и приступишь к работе над туром вместе со всеми. Это ясно?

Я еле заметно кивнул, и он пошел к двери.

– П… подожди секунду, – выдохнул я. Мне было очень больно, потому что все это была правда, и мозг зацепился за тему, которая не доставляла таких страданий. – Откуда ты знал текст песни?

Пак повернулся очень медленно, и какое-то мгновение я всерьез думал, что сейчас он меня убьет.

– Классная важная информация, давай ее обсудим, – белыми от гнева губами произнес он. – Мы услышали песню на улице, она мне понравилась, я нашел текст и иногда пел ее для разминки. Еще вопросы есть?

– Ты тогда сказал, что песня – тоска.

– Но я не сказал, что это плохо. Тоска – базовое состояние всех вещей.

И с этими словами он вышел и захлопнул дверь.

Глава 19. Правда

Бао опустила планшет, с которого зачитывала заголовки новостей, и обвела нас довольным взглядом.

«Выступление века! Необычный номер на концерте „Тэянг“ взорвал интернет».

«Импровизация или хитроумный маркетинг?»

«Звездные болезни скандальной группы „Тэянг“: депрессия Кибома, лицевая деформация Пака, психоз Ли Хёна… что дальше?»