Тэянг

– Ах, ты прощен? – Пак подошел ближе, и я начал помешивать лук на сковородке, чтобы на него не смотреть. – Я-то думал, это я трус! Ты создан для сцены, козел, и ты мне рассказываешь, что собираешься заниматься вот этим?! – Он обвел презрительным жестом кухню, поля за окном и ящики в углу.

– Это не я создан для сцены, – яростно ответил я и бросил лопаточку: лук сгорит, да и ладно. – А голос, которого не существует.

– Не ври! Ты собирался вернуть свой голос и выступать на концерте! Что, я не прав? Ты чокнутый, а это именно то, что нам нужно. Все, садись в машину, а то я силой тебя потащу.

– Стой. – Я попятился. Ну все, теперь лук точно сгорел. – Я не могу.

Пак в мгновение ока преодолел разделявшее нас расстояние и выключил плиту – похоже, его раздражало даже шкварчание лука.

– Ну конечно, ты же у нас из этих тихих фанов, которым легче годами лежать в жалкой квартирке и пялиться на постер с кумирами, чем выйти из дома и что-то сделать наконец! – Он схватил со стойки остаток луковицы и швырнул в меня. Она едва задела мое плечо и шлепнулась на пол. – Твоя мама говорит, у тебя даже друзей нет!

– Когда она тебе это сказала?

– В один из тех вечеров, когда я к ней приезжал, – злобно ответил Пак. – Ты торчишь тут три недели, ей что, одной было все это переживать? Я попросил ее тебя не дергать. – Он скривил губы. – Всё, Хён, долги выплачены. Ты серьезно остаешься тут? Тогда удачи. Расти чертовы томаты, мне плевать.

Он надел свои очки с зеркальными стеклами, за которыми не разглядеть глаз, и пошел к двери.

– Эй, – выдохнул я прежде, чем сообразил, что собираюсь сказать. – Я… Я просто не хочу опять становиться таким.

Пак развернулся, будто только и ждал, когда я его остановлю.

– Вообще не понимаю, о чем ты.

– Я всегда жил честно! – отчаянно крикнул я. – А без этого кто я вообще? Не хочу снова стать… как ты там говорил? Аллигатором. Я не такой.

– Хён. – Пак подошел вплотную, глядя на меня непрозрачными стеклами очков. – Ты никогда не узнаешь, какой ты, если всю жизнь будешь прятаться. Сорри, что влезу со своим грешным мнением в твою идеальную картину мира, но мне бы хотелось… – Голос у него вдруг сорвался, но тут же опять подернулся ледяной коркой. – Мне бы хотелось, чтобы на свете было побольше праведников, которые, вместо того чтобы рассказывать, какие они безупречные, просто приходили на помощь тем, кому нужны. Не стыдили бы людей за грехи и верили, что во всем этом… – Он вяло обвел рукой комнату. – Есть какой-то смысл.

Ну и кто бы устоял перед такой речью?

– Неважно, что голос фальшивый, – отрывисто закончил Пак. – Сделаешь его настоящим. Ты нужен фанатам, группе и…

И тут в дверь заглянул Ын Джи – похоже, хотел спросить, где там обед.

– Проваливайте! – рявкнул Пак, и Ын Джи удивленно скрылся.

Пак проводил его взглядом:

– Чтоб ты знал, я работаю над собой и стараюсь меньше беситься.

– Круто получается, – тихо сказал я и с удивлением понял, что по настоящему Паку скучал больше, чем по его идеальной версии. – Продюсер меня не примет.

– Ой, заткнись. Такие мелочи тебя никогда не останавливали.

Я постоял, глядя на сгоревший лук. Потом стащил фартук и бросил на стойку.

Ын Джи стоял во дворе, разглядывая роскошную тачку Пака.

– Извините, что наорал, – сказал Пак. – Перенервничал.

А я сказал:

– Простите, что уезжаю без предупреждения. Денег не надо.

Ын Джи неожиданно улыбнулся:

– В группу свою вернешься? Да знаю я, что ты какой-то известный. Дочка на днях за мной заезжала, увидела тебя и сказала мне.

– Это ваша дочь запостила его фотку с ящиком томатов? – удивился Пак. – Передайте ей привет! Мы только благодаря этой фотке его и нашли. Она запустила хештег «Ли Хён жив», куча народу сделала репост, а то там уже теория заговора возникла, что «Ай-Интертейн» избавляются от лишних участников.

Я сбегал на кухню за ручкой и салфеткой, спросил у Ын Джи имя дочери и оставил второй в жизни автограф. А потом сел в машину, и мы поехали.

– Мы должны сделать лучшее шоу на свете. Для всех фанатов, – сказал я.

– Ну вот это больше на тебя похоже, – проворчал Пак, разгоняясь так, будто выступает на «Формуле-1». – А теперь послушай-ка выпуск новостей. Они тебе не понравятся.

Глава 16 Нас было четверо

Новости мне и правда не понравились: камбэк «Тэянг» отменили, вместо него на осень все-таки запланировали громкий дебют группы «Айкьют». Действительно, «Тэянг» будто прокляли: сначала год снижения продаж и просмотров, потом история с Кибомом, два месяца бесплодного кастинга, приход и немедленная болезнь нового участника.

– Короче, нас поставили на паузу, – сказал Пак.

Мы неслись по дороге через поля на скорости, которая, скорее всего, запрещена по всей Корее.

– А Бао? Она не может вас отстоять?

Пак скептически глянул на меня, сдвинув на нос очки.

– Ты очень плохо понимаешь, кто такая Бао. Она будет нас отстаивать, только если это поможет утереть нос ее муженьку.

Я вздохнул. Никогда больше не поверю в идеальную жизнь звезд, которую показывают в соцсетях.