Течения

Всю неделю мы переписывались кратко и только по учебе. Иногда Вера спрашивала, не обиделась ли я, и я отвечала, что все ок. А еще — хотя Вера об этом не знала — я не ходила курить одновременно с ней. Продолжала назло сидеть там, где сидела, и специально не двигалась. Сама тоже не предлагала. Я открыла чат. Впервые она отправила мне такое длинное, с абзацами, письмо.

дорогая Настя!

как ты, друг?

в последнюю неделю мы виделись только на факультете, и я начинаю подозревать, что между нами случился тектонический разлом, как будто по одну сторону осталось мое сердце, по другую — твое. я чувствую, как наши души разъединяются, я даже не ощущаю тебя больше во время наших перекуров. все это для меня — огромное, черное, необъятное горе.

я чувствую себя ужасно одиноко, как никогда. я не выбирала родителей, которые бросали меня из раза в раз, и со временем научилась носить броню. но я выбрала тебя, и теперь, когда я вижу, как ты отдаляешься, на месте моего сердца образовывается кровоточащая дыра. я стала в два раза больше курить, и, кажется, у меня появляется зависимость.

я брожу одна по пустой квартире, вспоминаю наши лучшие минуты вместе. теперь подоконник, пол у дивана, стулья и еще много мест, где мы сидели, говорили и обнимались, окрашены твоим цветом. «цвет Настя» — так я решила назвать свое стихотворение, когда его допишу. оно начинается такой строчкой: «невозможно смотреть на твое отсутствие».

подозреваю, что-то могло случиться на тех чтениях, ведь после них ты стала так холодна и печальна, как льдинка в стакане с виски, который я пила, когда ты вдруг исчезла (надеюсь, тебя повеселит эта метафора). пожалуйста, скажи мне, в чем дело? пожалуйста. я так тебя люблю!

я хочу исправиться. я знаю, что бываю плохой, эгоистичной и слишком зацикленной на себе. но меня не учили, как дружить, мне всю жизнь приходилось делать вид, что я лучшая и не буду удостаивать вниманием тех, кто надо мной издевается. может быть, ты научишь меня, как дружить?

Настя, друг, без тебя я никогда не научусь. а еще я хочу учиться только с тобой. пожалуйста, не бросай меня никогда. ты мне вместо всех на свете. люблю. только не молчи, иначе я умру.

Папа так и не приехал, мы с мамой ужинали вдвоем. Папа передает, что ему очень стыдно, сказала мама, но ничего не поделать. По ее словам, папа носил в кошельке мою фотографию, каждый вечер интересовался моими делами и заплакал, как только августовский поезд со мной и мамой потащился прочь от вокзала.

А не звонит он, потому что, ну, ты же знаешь папу, такой он человек, — сказала мама.