Течение времени

– Знаешь, Петя, в рубке под потолком висит шнурок. Чем больше оттягиваешь шнурок, тем пронзительнее и громче раздается свисток. Это свистит пар, вырывающийся из узкой щелочки медного цилиндрика, такой длинной толстой трубки над крышей рубки. Если натянуть шнурок, а затем его быстро отпустить, и так много раз подряд, то получится тревожный сигнал: мало ли кого должен предупредить капитан, что идет его корабль. Есть еще один шнурок. Если за него потянуть, то пар попадает в другой цилиндрик, который установлен на самой трубе. Звук получается низкий и такой громкий, что надо зажимать уши. Это главный сигнал парохода. И голос у каждого парохода свой. По гудку моряки и на других судах, и на пристани узнают, какой корабль плывет. Знаешь, моряки говорят на своем языке, их сначала и понять трудно. Например, в этом году они будут не плавать, а «ходить до Астрахани». Вот как – не плавать, а ходить. Здорово, правда?

Алеше нравилось называть речников моряками, а пароход кораблем.

– На море, Петь, конечно, интереснее, больше опасностей: и бури, и кораблекрушения, и дальние страны, и слоны, и носороги, и обезьяны… На реке тоже хватает своих трудностей и происшествий: сесть на мель, плохо разойтись со встречным, задеть плот… Неизвестно, что ждет за каждой излучиной реки, а река так коварна, так часто меняется фарватер. Бакенщикам приходится переставлять бакены. Они как стрелочники на железной дороге. Стрелочники обеспечивают дорогу поездам, а бакенщики кораблям. А идти надо по карте – от одного маяка до другого и поворот делать в строго определенном месте. Маяки стоят на берегу, и фонари на них зажигают бакенщики. Надо быть особенно внимательным ночью, и тогда на вахту заступает капитан.

Алеша рассказывал с воодушевлением, загораясь от собственных слов. Но вдруг он заметил, что Петя его не слушает:

– Петя, тебе неинтересно?

– Нет, нет! Рассказывай, рассказывай!

Алеша продолжил свой рассказ, искоса поглядывая на Петю. Похоже, Петя его не слушал. Алеша понял, что все его рассказы пролетают мимо Петиных ушей. Петя ушел в себя, в свои мысли, он был где-то далеко.

– Ну, Петь, пойдем по каютам, наши мамы давно уже ушли.

– Да, да! Пошли, – тут же охотно откликнулся Петя. Потом, повернувшись, как-то сумрачно добавил:

– Я не с мамой, а с тетей, – и разошлись, не договорившись о встрече.

– Нагулялся, мальчуган? Не замерзли? Тебе с Петей было интересно? – мама буквально засыпала вопросами Алешу.

– Да нет, ма. Он все время молчал, как я ни старался его расшевелить. Какой-то мрачный, рассеянный что ли или еще больной. Я к нему обращаюсь: Петь, тебе интересно? «Да, интересно, продолжай». А сам молчит, хотя бы один вопрос задал. Мне кажется, что он меня не слушал. Ма, что с ним? Может быть, у него что-то с головой? Вроде непохоже. Даже настроение испортил.

– Гм-м, настроение испортил. Каким образом тебе можно испортить настроение? И что такое настроение у мальчика, который плывет на пароходе, на каникулы, на целое лето, мне это непонятно, – назидательно говорил папа. – У тебя может быть только хорошее настроение, а для плохого настроения причин нет. А вот с Петей не все в порядке – он тяжело болел, и его родители больны. Но об этом ты не должен говорить с Петей – такие разговоры могут его взволновать. Можешь спрятать образ Пети глубоко в сердце – и об этом молчок, проглоти язычок, тебе понятно?

– Нет, непонятно. Он, что, королевич какой-то? Тогда подключилась мама:

– Слушай, мальчуган, в жизни есть проблемы, которые сегодня объясняют болезнью. Ты можешь с Петей встречаться, но помни, о чем говорил папа – об этой встрече забудь надолго. Помни о беззаботном лете, о рыбалке, о коллекции бабочек, которую ты обещал привезти в школу, об охоте за грибами… Ты нас понял?!

Папа спросил маму:

– Ты пройдешься с нами по палубе или будешь читать? Как, Алеша, ты не против погулять?

– Да, да, конечно, пошли!

– Вот и отлично, походите по пароходу, поговорите по-мужски, а я почитаю. Через час жду вас к ужину, – сказала мама.

Папа стал рассказывать, как на живца ловят щуку. Но только часть этих слов доходила до сознания Алеши: он думал о Пете. Он понимал, что какое-то большое несчастье разлучило Петю с его родителями, и что папа и мама сочувствуют Пете, и что произошла какая-то несправедливость, которая – это невероятно! – может произойти и с его родителями. У взрослых происходит какая-то непонятная жизнь. Был дядя Толя и вдруг исчез куда-то. А мама и папа о нем и не вспоминают, во всяком случае, при Алеше. А когда он спросил маму о дяде Толе, за которым приезжали военные и увезли его с собой, мама стала очень серьезной, притянула сына к себе, обняла и сказала: «О дяде Толе пока забудь, мальчуган. О нем поговорим, когда станешь взрослым».

Боясь запаниковать от смутной тревоги, Алеша решил переключить свои мысли на что-нибудь другое и стал внимательно слушать рассказ папы о предстоящем отдыхе: в какую сторону они поплывут рыбачить и на какой лодке, вероятно, с дядей Колей с фабрики – большим любителем рыбалки.