Тебе конец, хапуга!

– Внимание! Через десять минут начинаем прогон сорок восьмого эпизода…

Ася Мокрицкая выглядела сегодня поскромнее, чем обычно. Вместо короткой юбки надела джинсы, рыжие волосы стянула на затылке в пучок. Ее даже сразу было и не узнать.

– Привет, – фамильярно поздоровался с ней Андрей.

– Привет, – так же фамильярно ответила Ася; правда, это прозвучало скорее мило, чем нагло.

– Сегодня вы одна? Без друзей?

Мокрицкая тряхнула головой. Жест был явно рассчитан на то, чтобы эффектно разлетелись-вспорхнули ее рыжие волосы. Молодая особа определенно не привыкла носить сегодняшнюю прическу.

– Да ну их к черту, таких друзей. Честно говоря, я Мандрыкина на дух не переношу, хотя он временами, как и все геи, бывает забавным.

– Ну а Пефтиев? – осторожно поинтересовался Ларин.

– Тоже урод порядочный, – нелестно отозвалась о главе дорожно-строительного холдинга Мокрицкая. – Поругались мы с ним вусмерть после той пьянки.

– Поругались – помиритесь, – предположил Андрей.

– Не думаю. Скучный он. Вот мне после школы отец сразу начал в мозги вбивать, что я должна бизнесом заниматься. А ведь это совсем не мое. Он меня и с Пефтиевым познакомил, прямо как сводня какая-то. Сперва мне Владлен понравился – солидный, костюмы носить умеет, а это редкость для сегодняшних мужчин. Но у него в голове только деньги, только прибыль, – сказав это, Ася приставила к вискам указательные пальцы и покрутила ими, словно хотела прокрутить в черепе две дырки. – С ума сойти можно.

– Серьезная ссора?

– В личном плане – да, – разоткровенничалась Ася, не скрывая своих симпатий к Андрею. – Я даже в другую гостиницу переехала. Не могу видеть этих бандитских рож, которые возле него крутятся. А вот по работе придется ему со мной смириться.

Заслышав о «бандитских рожах», Ларин сразу понял, о ком идет речь. Несомненно, имелся в виду Юра Граеров.

– Может, все-таки вам с ним придется смириться? – улыбнулся Ларин.

– Нет, именно ему со мной. Он моего отца боится, потому и не стал выпендриваться, когда я его к черту послала, – сказав это, Ася спохватилась. – Да что мы все о скучных вещах говорим? Вот кино – это совсем другое дело, это искусство. Я еще с детского садика мечтала актрисой стать. Даже в школьной самодеятельности выступала. Мы свою киностудию организовали. Глупо, конечно, по-детски все было. Но фильмы снимали. Даже теперь я иногда эти записи просматриваю. Ну а потом отец мне запретил этим заниматься – мол, глупости.

– До сих пор мечтаете актрисой стать?

– Мечтаю, – призналась Ася и, к удивлению Ларина, даже немного покраснела, чего от нее он никак не ожидал.

Оказывается, когда эта избалованная и взбалмошная особа говорила о сокровенном, то чувства ее оказывались неподдельными.

– Может, вы не слышали; Владимир Рудольфович сказал мне, что у меня киногеничная внешность.

– Что ж, вполне может быть. Он профессионал, ему виднее, – не стал огорчать Асю Ларин, хотя понимал, что Карпов подобными комплиментами разбрасывается налево и направо, женщины очень чувствительны к таким вещам.

Солнце уже ушло за горизонт. Исчезли резко очерченные тени. Деревья, трава стремительно теряли свой цвет. Все становилось черно-белым, и черного с каждой минутой делалось все больше и больше.

Громогласно вещал в мегафон Карпов, гудел двигатель тепловоза, каратели, сидя в вагонах и на платформах, старательно изображали испуг и водили стволами из стороны в сторону. Скрипела ржавая дрезина, партизаны спрыгивали с нее, катились под откос. Затем шла отчаянная перестрелка холостыми. Главный заряд, установленный на дрезине, пока не подрывали – репетировали.

Карпов никак не хотел верить в то, как умирают статисты, хотя те старались изо всех сил: поднимались в полный рост, разбрасывая руки в стороны, падали плашмя, извивались, корчились в предсмертных конвульсиях.

– Стоп! Стоп! – кричал в мегафон Карпов. – Да разве это смерть? Это же кордебалет какой-то! Умереть надо так, чтобы страшно было. Да не вам страшно, а зрителю…

И все начиналось по новой.

Ася увлеченно наблюдала за съемками. Ей казалось, что уж она-то сумела бы умереть перед камерой достойно и убедительно.

– Я даже могу притвориться, что плачу, и слезы из глаз польются, – призналась она Ларину.

– И, наверное, часто этим умением пользуетесь в отношениях с мужчинами.

Андрей говорил с Асей намеренно по-приятельски, без всяких намеков на близость, хотя понимал, что стоит приложить немного усилий – и молодая женщина с радостью пойдет в его объятия. Но, во-первых, Мокрицкая была не в его вкусе. А во-вторых, насчет нее у него зрели совсем другие планы. Не заводить же любовный роман. Приехал он в здешние места в составе съемочной группы. Задание Дугина оставалось в силе, и никто его не отменял.

Наконец-то Владимиру Рудольфовичу показалось, что статисты сумели войти в роли и умирают достаточно убедительно. По большому счету так оно и было. Люди из массовки просто так устали и так возненавидели режиссера за то, что он их гоняет, что просто с радостью падали на землю в надежде спокойно полежать хоть несколько минут.