Театр теней

– Мама, – сдавленно шептала она. – Пожалуйста, не надо.

Ткач Кошмаров притянула к груди руки с зажатыми в них черными нитями. Со звуком лопнувшей скрипичной струны паутина порвалась. Люди превратились в пепел, а ко рту Бадо́ призрачным шлейфом потянулись их души.

– Не надо, – шептала Клио.

Ее затопило страхом людей, которыми все это время питалась Ткач Кошмаров. Клио слышала их предсмертные вопли, чувствовала их сожаления – о том, что они не успели сделать и не сделают уже никогда. Сердце разрывалось надвое от боли. Кажется, еще капля – и не выдержит.

– Тихо! – закричала Клио, зажимая уши ладонями. Потом медленно, очень медленно их опустила. Повторила все еще дрожащим, но негромким голосом: – Тихо.

Только сейчас она осознала, что находится во сне. В кошмаре о спящих, спасти которых она не сумела.

Сноходцев, как и обычных людей, порой мучили кошмары – с той лишь разницей, что Клио умела ими управлять. Легче от этого, правда, не становилось. Ее сны были зримее, объемнее и реальнее и с наступлением утра не забывались. Чтобы стереть из своей Юдоли кошмар, Клио нужно было его коснуться. Прожить его. Прочувствовать.

Бадо́ стояла от нее в нескольких шагах, по локти обнаженных рук окутанная паутиной. За ее спиной развевались два вороньих крыла. Вокруг набирали силу колдовские вихри – потоки чистейшей силы, выпитой из других. Души спящих превратились в серебристую призрачную ленту энергии, которые устремились ко рту Бадо́. Она вдыхала их. Она их поглощала.

Воронья королева, готовая занять полуночный трон.

Кошмар остекленевал, превращаясь в огромный осколок, какими была усеяна Юдоль Сновидений. Клио коснулась зеркальной глади, в которой отражалась Бадо́. Осколок разбился на сотни, тысячи других, превращаясь в стеклянную крошку, что осыпалась на белый ковер царства снов.

Клио не хотела больше находиться здесь. Она больше не чувствовала себя в безопасности, даже будучи отрешенной от живого мира, полного реальных угроз, от которых не избавиться одним касанием и призывом дара.

Она вынырнула из сна… и угодила в чьи-то объятия. Теплые, крепкие и вместе с тем бережные. Ник прижимал ее к себе, баюкая, словно дитя. С удивлением Клио осознала, что ее щеки увлажнились от слез.

– Ты кричала, – шепнул Ник, обдав ее ухо щекочущим дыханием.

Клио неосознанно прижалась к нему. Черпала силу в его касании и таком желанном сейчас тепле.

– Святая Дану, да ты вся дрожишь…

– Все хорошо, – тихо сказала Клио.

Она чувствовала прикосновение его рук через тонкую ткань ночнушки. Ник, уткнувшись носом в ее волосы, вдыхал их запах. Казалось совершенно правильным, что они сидят вот так, сплетаясь в объятиях, на ее кровати в его доме. Казалось странным, что когда-то Клио существовала вдали, отдельно от него.

Ник не разжимал объятий, но она все не согревалась.

– Я наберу ванную.

– Не надо, – слабо запротестовала Клио.

Он с улыбкой отстранился. Поднявшись, вышел из спальни. Сразу стало неуютнее и холодней.

Клио решительно вытерла щеки. Она не хотела казаться Нику неженкой-принцессой, которую постоянно нужно спасать. Однако тяжело создать себе иной образ, когда живешь в чужом доме, словно в башне, спрятанная от мира за дюжиной колдовских печатей, и не можешь покинуть ее.

А порой просыпаешься от кошмаров, которые не желают тебя оставлять.

Голубка взволнованно летала по комнате, а у Клио не было сил ее успокоить. Потому, пока мир перед глазами вращался, как карусель, она наощупь отыскала лежащую на прикроватной тумбочке повязку из белого шелка. Обернула вокруг головы, прикрывая глаза. Без нее она чувствовала себя уязвимой, зная, что люди видят этот застывший, отрешенный взгляд…

Вернулся Ник, и с коридора пахнуло лавандой и жасмином – похоже, он добавил в воду ароматические масла. К слову, когда Клио впервые переступил порог его дома, масла в стеклянных бутылочках уже стояли аккуратным рядком на ванной полке. Когда она обнаружила их, Ник с обезоруживающей улыбкой сказал: «Для вас, девочки, придумали слишком много замечательных вещей. Надо делиться».

Так, помимо всего прочего, Клио узнала о том, что Ник любит принимать ароматические ванны перед сном. Говорил, потом крепче спит, но Клио, подначивая его, подозревала, что дело не только в этом.

Ник наклонился к ней, и она безошибочно разгадала его намерение.

– Я могу идти са…

Клио охнула, когда он одним движением подхватил ее на руки. Обвила руками шею Ника под аккомпанемент заходящегося от волнения сердца. Щекам стало жарко, и тепло от них разливалось по всему телу Или в охватившем ее жаре виноваты вовсе не они?

Повисшие в воздухе сферы – сущности воды – наполнили ванну до краев. Из душистой шапки пены вынырнула подогревшая воду сущность огня. Клио приготовилась к тому что Ник поставит ее на пол, и почувствовала даже толику сожаления…

Он опустил ее в ванную прямо в ночнушке, сорвав с губ изумленный вздох.

– Ник!

– Так быстрей, – подмигнул он.

Не выдержав, Клио рассмеялась.

– Я дрожу от нервов, а не от обморожения, и вроде бы пока не умираю.

– Это потому, что я рядом.