Театр теней

Оброненные Вестницей слова заставили насторожиться не только Морриган, но и Моргану, и Ведающую Мать. Королева Мэб встревожилась, а король остался безучастным. Или он хорошо скрывал свои эмоции, или его не слишком беспокоило то, что происходило за пределами Эмайн Аблах.

– Мне было непросто решиться на то, чтобы вмешаться в настоящее. Любые изменения чреваты последствиями – кому, как не мне, это знать. Мне, впервые открывшей дверь в мир теней, чтобы изгнать туда Балора.

Лицо Вестницы оставалось непроницаемо-спокойным, но в голосе прорезалась горечь.

– Дикую Охоту нужно остановить во что бы то ни стало. Бадо́ Блэр необходимо остановить.

– Как? – воскликнула Морриган.

В ожидании ответа ее нервы натянулись как струны.

– То, что разбито, можно склеить. То, что распорото – сшить, – пробормотала Вестница.

Моргана нахмурилась. Подалась вперед, словно близость к божественному голосу могла помочь ей расшифровать брошенные в тишину слова.

Мэб и Мак Лир переглянулись. Но молчали, как и Дэмьен, и Морриган.

– Вуаль когда-то была швом, сейчас же эта кровоточащая рана. Вот только вместо крови в наш мир проникает полуночная сила. Я вспорола этот шов, но возможно, пришло время…

– Вы хотите сшить… Вуаль? – медленно проговорила Морриган.

От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой.

Вестница вскинула голову, глядя на нее горящими глазами:

– Нам нужно восстановить прежний порядок вещей. Вернуться к той Ирландии, которую я так помню и по которой до сих пор тоскую. Единственный способ спастись от Дикой Охоты – изгнать ее навсегда. А для этого нужно захлопнуть щель между мирами. Раз и навсегда отрезать мир мертвых от мира живых.

Тишина, воцарившаяся в тронном зале королевского дворца, была абсолютной.

Морриган покачала головой, силясь поверять в услышанное.

– Но отрезать мир живых – значит…

– Сделать так, что магия, переплетенная с миром теней, исчезнет как вид. Разумеется, из мира людей, – добавила Вестница так, словно это все меняло. – Души по-прежнему будут уходить в мир теней, но отныне он будет запечатан. Я знаю, что звучит немного… слишком.

– Думаете? – суховато спросила Морриган. Помня, кто перед ней, на более явное выражение скепсиса и негодования она не решилась. – И что будет, когда мы исчезнем? Идеальный до неприличия мир?

Вестница коротко рассмеялась.

– Нет, как бы мне – или иным богам – подобного ни хотелось. Людям не нужна магия, чтобы нести в мир зло, насилие и жестокость. Но всегда остается яд, пуля или кинжал. – Она помолчала. – Я понимаю твои сомнения, дитя, но ты не видела того, что открылось провидицам. Дикая Охота будет длиться до тех пор, пока Ирландию не заполонит энергия царства мертвых.

Морриган до боли закусила губу. Эти перемены не несли в себе ничего хорошего. Она достаточно пробыла охотницей, чтобы понять: если ограничений не станет, люди от вседозволенности просто сойдут с ума. Прежде в мире существовал организованный хаос, живущий в ладу с порядком. Полуночные колдуны против колдунов рассветных, отступничество против закона.

Но если полуночная магия станет повсеместной, а мир мертвых сольется с миром живых, настанет эпоха первородного хаоса, сметающего все на своем пути.

– Для моей рассветной силы места в новой реальности не останется, – голосом Вестницы продолжала Дану. – Все это время я мучительно пыталась понять, есть ли хоть кто-то, способный остановить ведьму, сотворившую Дикую Охоту Ведьму, что носит в себе силу демона.

– Но ведь вы однажды уже побеждали его. Ваша битва с Балором и фоморами… Вы изгнали его в мир теней.

– Но тогда я была колдуньей. Человеком. А теперь я переполнена рассветной сутью. Я и есть – рассветная магия. И не могу касаться полуночной. Дитя, посуди сама. Даже если я сумею передать свою силу и силу своих детей, Туата Де Данная, людям, вложить их в хрупкие человеческие тела… Разразится новая война. А та, прежняя, едва не уничтожила всю Ирландию. Но и фоморы тогда не были столь сильны и отравлены полуночной силой. Ты хоть представляешь себе последствия этой войны? Нет, дитя, я никогда не пойду на это. Единственный способ остановить Бадо́ – лишить ее источника силы.

– Колдуны вуду, темные друиды, зеркальники, шаманы, – прикрыв глаза, перечисляла Морриган. – Они тоже лишатся силы. Лишатся… всего.

О веретниках она умолчала. Те редко использовали полуночную магию, чтобы помочь другим – собственная выгода интересовала их куда больше. Настолько, что они готовы были впускать демонов в свои тела. Однако теневые виталисты, колдуны крови и хаоса, которых в Верхних городах считали отступниками, в Пропасти, ее маленьком королевстве, были превосходными защитниками от любых угроз.

Ведающая Мать шагнула к ней, тронула за локоть.

– Порой нам приходится выбирать не только между добром и злом. Порой то, что может стать бедой для одного, станет спасением для другого. Такой выбор сделать тяжелее всего.