Театр Шаббата

Пленка, которую «забыла» Кэти, не только к утру оказалась на столе у Какизаки, — прежде, чем девочка успела дойти до кабинета декана, уже была изготовлена пиратская копия специальным комитетом, называющим себя «Женщины против сексуальной агрессии, безнравственности, беспринципности, аморальности, телефонных угроз и оскорблений» — аббревиатура из первых букв шести слов выглядела достаточно красноречиво. К обеду следующего дня комитет САББАТ открыл телефонную линию — позвонив по определенному номеру, можно было прослушать пленку. Контактный телефон — 722-2284 — сообщили студентам и преподавателям по радио колледжа два сопредседателя комитета, преподавательница истории искусств и местный врач-педиатр. Во вступительном слове, подготовленном активистками САББАТа, пленку называли «самым бесстыдным и подлым примером сексуальной эксплуатации студентки преподавателем, какой помнят стены этого учебного заведения». «Сейчас вы услышите, — так начиналось вступительное слово, произнесенное педиатром и показавшееся Шаббату совершенной клиникой, впрочем, вполне законной: в нем слышалась надежная, узаконенная ненависть, — как два человека разговаривают по телефону: один из них — мужчина шестидесяти лет, другая — молодая женщина, студентка, которой нет еще и двадцати. Мужчина — ее преподаватель, который как бы берет на себя функции родителя. Это Моррис Шаббат, внештатный преподаватель кукольной мастерской в рамках четырехгодичной программы колледжа. Не желая предавать огласке частную жизнь девушки, а также щадя ее молодость и чистоту, мы заглушали ее имя там, где оно произносилось на пленке. Это единственное изменение, которое мы внесли в запись, тайно сделанную девушкой с целью документально зафиксировать оскорбления, которым подвергал ее мистер Шаббат с тех пор, как она выбрала его курс. Она откровенно призналась руководству комитета САББАТ, что это был не первый раз, когда профессор Шаббат пытался ее соблазнить. Более того, оказывается, она лишь одна из ряда студенток, которых Шаббат успел запугать и сделать своими жертвами за годы преподавания в колледже. На пленке записан четвертый по счету телефонный разговор подобного рода с этой студенткой. Слушателям быстро станет понятно, что, ранее подвергнув неопытную молодую женщину психической обработке, профессор Шаббат теперь умело манипулирует ею, заставляя ее думать, будто она сама хочет участвовать в разговоре. Разумеется, нужно заставить женщину поверить, что она сама виновата, что она „плохая девчонка“, что она сама навлекла на себя эти унижения своей готовностью к сотрудничеству и даже сообщничеству с…»*