Театр одной актрисы (СИ)

Это был человек, знающий животных, властвующий над ними. Он пришел больше десяти лет назад со Старших болот, выехал на тракт из гиблого леса на нижине, жуткой, агрессивной, зубастой и очень быстрой твари, которая разрывала человека на куски без особых усилий. Чем, конечно, создал прецедент. Народ, встреченный по пути, разбегался кто куда, что и неудивительно. Нижин не могли приручить даже придворные с сорока археями, умеющие ладить с дикими зверями. За взбесившейся нижиной отправляли обычно подготовленный отряд воинов, и не всегда охота была успешной, а тут странного вида человек сидел на гладкой кожистой спине вполне послушной твари.

Он, смуглый, со странным разрезом глаз, в непонятной одежде из кусочков меха, понимал язык местных, чему, казалось, сам немало удивлялся. Смотрел по сторонам своими странными глазами, явно недоумевал. Но держался, как аристократ, гордо и свободно, поэтому уже совсем скоро был препровожден во дворец к королеве.

Пришлый был принят Мавен Первой в рекордный срок. Чужак на нижине — это было чем-то из ряда вон. А Мавен славилась болезненной и всепоглощающей любовью к редкостям и странностям.

Мавен на тот момент исполнилось уже семьдесят лет, но она железной рукой правила своим королевством. «Гадюка», «мстительная сволочь», «злопамятная стерва» — это были самые ласковые эпитеты в ее адрес от тех, кому приходилось иметь дело с королевой. К тому же, за плечом королевы стоял ее верный придворный, Ирдан Верден, замечательный уже тем, что быстро и без вопросов исполнял любую ее волю. Выследить, убить тихо, убить шумно, передать, предать — все это входило в список его компетенций. Конечно, при дворе его роль была известна всем и так же всеми порицалась, но Мавен плевать хотела на устоявшиеся при прежних королях порядки и традиции, желая делать только то, что хотелось ей. А всех несогласных или не осталось в этом королевстве, или не осталось нигде. И горе было тому, кто обманывался ее внешним видом очаровательной старушки в кружевах — за безобидным фасадом скрывалось чудовище пострашнее нижины.

Пришлый тоже обманулся.

Спокойно рассказал о том, как оказался перенесен из своих лесов и своего мира на непонятные болота, как его ослепила голубая вспышка… Слова «архей», «Акатош» и «ее величество Мавен» были для него пустым звуком. А его архей… Он был всего один, что для трех королевств было совершенно невероятным. Но насколько же мощной была его сила!

После аудиенции королева приказала заласкать пришлого почестями и расположить в лучших покоях, а сама окопалась на много часов в дворцовой библиотеке. Но ни в одном рукописном талмуде не нашла ничего для себя полезного. Ни одного слова о пришлых, ни одного слова о других мирах, ничего о восхитительных археях, которые ослепляли бы так, как архей пришлого. Только вычитанная до идеального выспреннего слога служителями Акатоша «Священная книга трех королевств», где опять же не было ничего полезного. Так, сказочки.

«Священная книга» полетела в стену, и сюда же, в библиотеку, были экстренно вызваны старые архивариусы и искатели приключений за деньги. Но и они ничего не могли сказать, хотя и пообещали немножко пошпионить в других королевствах.

Осталось только наблюдать, чем королева со всей страстью и занялась. И разочарованной не осталась.

Пришлый не просто понимал животных, нет. Он был для них царем и богом, а они любили его, как мать любит свое дитя, самозабвенно и абсолютно. Он отказался от роскошных покоев, предпочтя королевский сад, и в считанные часы собрал вокруг себя всю возможную живность, которая вилась вокруг него, выпрашивая ласку.

Какую же власть могла дать эта способность, если бы удалось поставить ее себе на службу! Эти мысли не отпускали Мавен, лишили ее сна и покоя.

Королева, несмотря на возраст, частенько беседовала с человеком другого мира, и все тверже убеждалась в том, что удержать возле себя и поставить его себе на службу она не сможет. Не тот тип, не тот характер. Много власти, много вольнодумия. Нужно либо держать его связанным в подвале и подчинять себе пытками и страхом, либо убить. Раскосые глаза его часто смотрели на Мавен с недоумением, как если бы не понимали, почему она, старая и слабая, вообще имеет какую-то власть и живет во дворце. Это неимоверно злило Мавен, и, может быть, человек с прекрасным даром все же вскорости оказался в дворцовых пыточных.

Но все решил случай.

…В тот день королева Мавен сидела в уютной садовой беседке, увитой нежной повиликой. Пришлый что-то ей рассказывал — он был отличным рассказчиком и умел увлечь слушателя либо сказками своего мира, либо историями о животных. Но ровно с той же интонацией он общался и с забежавшей в сад лаской, и с синицей, клюющей зерна с его ладони, и с жуком-носорогом, лениво ползущим по смуглому плечу чужака…

Королева в очередной раз увидела, что почтения к ней как к королевской особе в его речи и поведении и в помине нет. Это задевало ее тщеславие, заставляло нервничать.

Мавен могла держать себя в руках, но не могла не спросить:

— Скажите, друг мой, а кто правит в вашем княжестве?