Театр Молоха

– Совершенно верно, повелитель. – Афтазий, по обыкновению, до земли склонился перед императором. – Этой ночи римляне не забудут!

– Они и в самом деле не забудут эту ночь, – мрачно проговорил префект преторианской гвардии Публий Метелл. – Не забудут и не простят.

– Они не посмеют посягнуть на священную власть императора! – воскликнул Нерон.

Публий Метелл промолчал, и это молчание было красноречивее и выразительнее любого ответа. Нерон вспомнил убийство великого Цезаря, смерть Калигулы от кинжалов заговорщиков, страшную гибель Тиберия, задушенного собственным приближенным, и мурашки пробежали по его спине.

– Я возмещу из своей казны урон погорельцам! – объявил он после недолгого раздумья. – Я построю им новые дома, лучше прежних! Я заново отстрою весь этот город, сделав его куда красивее и величественнее, нежели он был прежде!

– Этим ты опустошишь свою казну, – подал голос Афтазий. – В ней и так не слишком много денег после последних празднеств. Кроме того, повелитель, ты знаешь людей – они злопамятны и неблагодарны. Даже если ты поселишь каждого из них во дворце, они будут твердить, что это ты приказал поджечь город.

– Что же мне делать, Афтазий? – Нерон с надеждой взглянул на вольноотпущенника. – Ты знаешь ответы на все вопросы. Подскажи – как поступить?

– Тебе следует найти виновных, предать их справедливому суду и жестоко покарать! Казнь их должна быть столь страшной, столь чудовищной, чтобы римляне говорили только о ней, забыв о пожаре, как будто его и не было!

– Найти виновных? – удивленно переспросил император и в упор посмотрел на Афтазия. Тот зябко поежился под этим взглядом. – Но они под пыткой укажут на тебя, а ты…

– Что ты, повелитель, как можно! – воскликнул Афтазий без обычного своего подобострастия в голосе. – Что ты, разве можно предавать суду истинных виновников? Упасите, боги, нас от этого! Так не поступал ни один правитель – со дня сотворения мира! Виновниками следует избрать только тех, кто не имеет к пожару никакого отношения, тех, кто ничего о нем не знает, следовательно, ничего не сможет рассказать на суде.

– О ком же ты говоришь?

– Следует возложить вину на людей, раздражающих римлян своими обычаями, своей несхожестью с остальными. Слышал ли ты о тех, кого называют христианами?

– Да, мне приходилось слышать о них. Кажется, это какая-то восточная секта?