Театр Молоха

Гиена Тимофеевна, в действительности Галина Тимофеевна, была участковым врачом, она много лет лечила Лидию Васильевну и хорошо ее изучила. Она знала даже ее главный секрет – то, что Лидия Васильевна была практически здорова, а все ее жалобы носили характер чисто психологический. При этом она умудрялась находить общий язык с капризной пациенткой и действовала на нее гораздо лучше любого успокоительного. Эти доверительные отношения врача и больной за много лет перешли в близкую дружбу. И с тех пор, как два года тому назад Лидия Васильевна переехала из своей двушки на окраине в центр, Галина Тимофеевна приезжала к ней просто так – поболтать, чайку попить, выписать какое-нибудь недорогое и невредное лекарство и уйти, получив мелкий подарочек – так, по дружбе…

– Не надо Галину Тимофеевну! – отрезала Лидия Васильевна и сразу же перешла к своей любимой теме: – Ты, конечно, голоден, а твоей жены, как всегда, нет дома! Хорошо, что у тебя есть мать, иначе бы ты просто умер с голоду!

– Мама, ну ты же знаешь, Даша работает… – отмахнулся сын и вновь озадаченно огляделся: в квартире что-то было не так.

– Знаю я, как она работает! – проворчала Лидия Васильевна, доставая из холодильника кастрюлю с супом, сваренным вчера невесткой. Кастрюля вызвала у нее неприятное воспоминание, и она добавила невпопад: – Вообще, какие же сейчас вокруг нас бессовестные люди! Им ничего не стоит обмануть пожилого человека!

На этот раз сын насторожился.

– Мама, что случилось? Кто тебя обманул?

– Меня? – Лидия Васильевна отвернулась, теребя краешек фартука. – При чем тут я? Я говорю вообще… о современной молодежи… о падении нравов… хотя даже не очень молодые люди совсем лишились совести! Надо же, подсунуть мне обычную кастрюлю!..

Она поставила перед сыном тарелку и вооружилась поварешкой.

– Какая кастрюля? – Дима отставил тарелку и строго взглянул на мать. – Мама, скажи мне толком: что произошло?

– Ничего не случилось! Ты будешь есть?!

– Но я же вижу, что-то произошло, ты себя странно ведешь, говоришь про какую-то кастрюлю…

– Не какую-то! – вспыхнула Лидия Васильевна и трагическим жестом сложила руки на груди. – Он обещал мне замечательную кастрюлю-нановарку, которая сама готовит… точно такую же, как у Изольды Яновны! А вместо этого… – и она покосилась на подоконник, где стояла жалкая бледно-голубая эмалированная кастрюлька с отвратительной ромашкой на боку.

– Та-ак… – Дима положил ложку и пристально уставился на мать. – Сейчас же мне все расскажи! Кто такой «он»? Что он тебе обещал? Откуда здесь взялась эта кастрюлька? И как, черт побери, он попал в квартиру?

Лидия Васильевна села, пригорюнилась и в общих чертах рассказала сыну о визите смуглого господина, об обещанном выигрыше, который оказался обманом и надувательством, и о постигшем ее горьком разочаровании.

Кое-что она опустила – в частности, не рассказала сыну о странной дремоте, в которую она погрузилась во время визита незнакомца, и о том, как тот со своим ассистентом перелопатил всю их квартиру.

Впрочем, и то, что она рассказала, произвело на Диму сильное впечатление.

– Мама! – воскликнул он, выслушав ее рассказ. – Тебе же десятки раз говорили, что нельзя впускать в квартиру незнакомых людей! Это же стопроцентные жулики! Сейчас таких аферистов развелось сотни! Сколько ты заплатила за эту кастрюлю?

– Нисколько! – гордо заявила Лидия Васильевна. – Ведь это выигрыш! То есть приз…

– Тем более подозрительно! – Сын огляделся по сторонам. – Наверняка они что-нибудь украли!

– Они ничего не украли, я проверила!

– В таком случае это совсем странно! Как можно впускать в квартиру каких-то подозрительных людей? Ведь домофон, в конце концов, есть! И глазок!

– Он мне представился, – проговорила Лидия Васильевна неуверенно. – Он назвал свою должность – секретарь районного общества льгот и привилегий… или что-то в этом роде.

– Представился?! – воскликнул Дима. – Да такой организации вообще не существует! Он даже документы тебе не предъявил, да если бы и предъявил, сейчас ничего не стоит напечатать любую бумагу! В переходах метро торгуют удостоверениями!

– Я не интересуюсь тем, что продают в переходах метро! – высокомерно отрезала Лидия Васильевна и повысила голос: – Ты что же хочешь сказать – что твоя мать впала в маразм? Что она ничего не соображает? Вот до чего я дожила – родной сын обозвал меня маразматичкой!

– Мама, ну что ты говоришь! – растерянно протянул Дима, ему, как обычно, совершенно не улыбалось после работы получить сцену с рыданиями и сердечным приступом.

– Я знаю, что я говорю! – воскликнула Лидия Васильевна и вдруг испуганно замерла. Из прихожей донесся звук ключа, поворачивавшегося в замке.

– Это она! – трагическим голосом проговорила Лидия Васильевна. – Это твоя жена! – Тут же глаза ее округлились, и она добавила быстрым смущенным шепотом: – Не говори ей о том, что случилось!

– Ну что ты, мама, конечно… – заверил ее сын, – тем более что ничего не пропало…

* * *