Театр мертвецов

— Нет, не сможем, — ответил Трифонов. — Потому что у вас не получилось. Давно не практиковали, потеряли свои способности. Только сами об этом не подозревали. Змея, лишенная жала, продолжает кусать своих врагов, не догадываясь, что ее яд уже безвреден. Старая колода и не подозревала этого, вот ее и поймали. Ваш гипноз не сработал, старомодный джентльмен с оттопыренными ушами, орлиным носом и ямочкой на подбородке. Вас не вспомнили только в агентстве по найму жилплощади, где вы выступали в роли Бражникова. — Трифонов положил на стол паспорт. — Зато вас отлично вспомнил сварщик театра «Триумф», у которого вы заказывали ограду, муж актрисы Хмельницкой, купивший портсигар. С ним вы еще встретитесь на очной ставке. Но это еще не все, Яков Карлович. Вот акт экспертизы. На вашем пальто остались следы цемента из подвала театра «Триумф»; а это акт, подтверждающий то, что вы побывали на даче у Птицына. На ваших калошах остались следы глины с его земельного участка. И неужели вы думаете, что, не имея таких важных документов, вашей персоной занялся бы старший следователь по особо важным делам?! Хочу напомнить, что все жертвы, которым вы посылали серебряные метки, мертвы. Убиты насильственным путем.

Фишер злобно усмехнулся.

— А у меня алиби есть. На каждый случай.

— Так мы не настаиваем на том, что вы исполнитель. Вы — заказчик. А это доказуемо, — вмешался Хитяев.

— Я даже не соучастник.

— Придется доказывать свою невиновность. Мы вам выложили часть своих карт, и сами видите, что материалов для обвинения достаточно. О презумпции невиновности можно не заикаться. Ваш ход, уважаемый.

— Вы на мне зубы сломаете!

— Но все равно проглотим, — успокоил Фишера Хитяев. — Дело стоит на контроле министра внутрених дел и Генерального прокурора. Слишком большой резонанс и тихой сапой здесь не проскользнешь.

— Что вы предлагаете? — спросил Фишер.

— Явку с повинной. О вчерашнем задержании забудем. Начнем с чистого листа.

— Ладно. Но вы уничтожите все акты экспертизы обыска и изъятия, оформляйте как добровольную сдачу в том числе и денег.

— Даю слово, — твердо заявил Трифонов. — Но сначала мы хотим услышать вашу лебединую песню, Яков Карлович. Без протокола. Убедите нас в своей правоте тут же все оформим, как надо. Акты будут уничтожены на ваших глазах, перед тем как вы подпишете протокол. Вас устраивает такое джентльменское соглашение?

— Устраивает. Со всеми прибамбасами мне дадут не более пяти лет, если верить вашему соглашению.

— Если человек заблуждается и совершает без злого умысла, может получиться и меньше. Но этого надо очень постараться.

— Постараюсь, но я не знаю главного. Убийцу я никогда не видел. Я действовал строго по инструциям. Последние два года после отсидки мне пришлось очень тяжко. Предлагали всякие аферы, но партнеры были ненадежные, фраера и всякая шалупень. Высококлассных авантюристов сейчас днем с огнем не найдешь. Сидел в четырех стенах и проедал жалкие сбережения со старых дел. Нары для моего здоровья уже не годятся, так что рисковать по мелочам не хотел. И вдруг обо мне вспомнили, и я начал получать письма.

Первое письмо понравилось своей лаконичностью и деловитостью. В конверте лежало двести долларов и короткая записка, отпечатанная на компьютерном принтере. Текст гласил: «Нужна театральная площадка. Снимите квартиру с антикварной мебелью на летний сезон и готовьтесь к перевоплощениям. Квартира будет оплачена согласно договору». Помимо записки и денег в конверте лежал этот самый паспорт с уже приклеенной моей фотографией. Тут я понял, что имею дело с настоящими аферистами, а у меня руки чесались от застоя.

Деньги тоже аргумент серьезный. И вообще, пора бы пыль с ушей стряхнуть. В течение месяца я снял квартиру на Сивцевом Вражке, такую, как требовалось. В тот же день в ящике появилось второе письмо: «Ключи оставьте себе и подыщите пожилую актрису на двухчасовую роль старой интеллигентки. Инструкции и сценарий получите в начале августа». В конверте лежало триста долларов.

Тут я понял, что за мной наблюдают. В тот же день мне пришел денежный перевод по почте за наем квартиры. Сумма соответствовала договору. Актрису искать не пришлось. С ролью старой интеллигентки справилась моя соседка по квартире напротив. Она помогала мне по хозяйству, и я ей платил за это. Женщина очень добрая, а главное — не любопытная.

В середине августа пришло третье письмо. В нем лежало пятьсот долларов и короткая записка: «Поднимитесь на свой чердак, справа от двери в двух шагах коробка от обуви с инструкциями». Коробка лежала именно там. Я принес ее домой. Первое, что мне бросилось в глаза, — револьвер, коробка с патронами и два конверта. В одном билет на поезд «Москва — Курск», во втором сценарий для моей соседки. Там все было расписано в деталях. Как она должна познакомиться с актрисой Хмельницкой, пригласить ее на Сивцев Вражек, продать ей револьвер и все прочее. Мы выполнили задание с честью.