Театр кошмаров

– Вы – пока что ничего, – обрубила Этель и встала. – Нам нужна информация, и я знаю, у кого ее достать.

Сказав это, она исчезла за дверью быстрее, чем Каспер успел подскочить на ноги. Дарен втайне надеялся, что Каспер не уйдет следом за подругой, а останется поговорить. Им ведь это нужно! Столько всего случилось, а они просто отстранились…

– Дарен, – уже стоя у двери, произнес Каспер.

Было видно, что слова давались ему с трудом. Дарен с надеждой посмотрел на Каспера, рассчитывая хотя бы на короткий разговор. Но…

– Держись, – буркнул Элон, а затем тоже ушел.

Глава 19 Ронда

Из рук все валилось. Ощущение, что Ронда забыла что-то важное, сидело в мозгу занозой, которая быстро загноилась. Сознание истекало мерзким «Помнишь? Помнишь? Помнишь?», а ответ Ронды оставался неизменен. Она не понимала, какая именно деталь прошлого ускользнула от нее и канула в небытие.

Да и ворошить память не было ни времени, ни настроения. Все мысли крутились вокруг двух единственных близких людей, что остались у Ронды… И которых она, похоже, потеряла по собственной глупости.

На детской площадке не было ни души, а потому терзаниям Ронды ничто не мешало. Она сидела на цепочных качелей, упершись пятками в землю, и смотрела на носки своих кроссовок.

Вообще-то сегодня у Ронды выходной. Один из тех, что ей выделил Ханс, чтобы «расслабиться и провести время с семьей». Только вот возвращаться домой к Этель было бессмысленно. После утренней сцены сестра наверняка еще на взводе. Психует из-за перевода из «Жерла» и запрета посещать парк. Ронда не сомневалась, что Этель все равно ослушается наказа, но понимала, что изменить это никак не может.

Будь мама жива, она бы придумала, как повлиять на Этель… А единственное, что приходило на ум Ронде, – заточение. Запереть бы сестру дома и не выпускать.

Едва подумав об этом, Ронда ощутила подступающий кашель. Тело, несмотря на жаркую погоду, прошило холодом, а на языке алым бутоном распустился солоноватый привкус.

Кровь.

И пусть во рту ее не было ни капли, воспоминания об утреннем приступе еще слишком ярко тлели.

Ронда зажала рот руками, боясь, что вместе с кашлем изо рта снова вырвутся алые брызги. Очень быстро язык затопило соленой влагой.

Ронда вскочила с качелей и вместе с булькающим кашлем выплюнула накопившуюся кровь. Ярко-красная, она окропила сухой светлый песок, точно расцветшие цветы. Пятна расползлись, и Ронда не могла оторвать от них глаз. Страх затапливал изнутри, пока девушка прислушивалась к внутренним ощущениям.

Боли нет. Дышать не тяжело. Голова кружится… Но это от эмоций. Еще никогда здоровье Ронды не давало такой трещины. Догадки о возможных недугах сменяли друг друга жуткими картинками в калейдоскопе мыслей. И громче всех звучала одна:

«Если умру, кто позаботится об Этель? Кто защитит от ужасов, что творятся в Фирбси?»

– Возьми себя в руки, – шепнула Ронда и крепко зажмурилась. Она сжала ладони в кулаки с такой силой, что на коже остались полумесяцы от впившихся в нее ногтей.

Прихватив с лавочки свою полупустую сумку, Ронда будто в тумане направилась в сторону круглосуточной больницы.

* * *

– Не может быть. Это ошибка. Проверьте еще раз.

Больничная койка скрипела всякий раз, когда Ронда подавалась чуть вперед так, будто норовила схватить доктора за грудки халата, чтобы хорошенько того встряхнуть. Немолодой мужчина глядел на Ронду поверх очков, что съехали на кончик острого носа, и в его болотных глазах читалась лишь вселенская усталость.

– Девушка, – вздохнул врач, одним привычным движением возвращая очки на место, – мы провели достаточно манипуляций, чтобы сказать наверняка – ни легочного, ни желудочного кровотечения у вас нет.

– Я погуглила, причин для кровотечения полно…

– Да, но у вас все они отсутствуют, – строго перебил врач, и Ронде осталось лишь поджать губы.

Не прошло и пары часов, когда она пришла в больницу, а ей уже выставили диагноз. Точнее, отмели.

Сначала медсестры причитали, что Ронда добралась в госпиталь на своих двоих, а не на машине «Скорой помощи». «Кровотечение – это не шутки!» – вздыхали они, укладывая Ронду на каталку прямо в коридоре приемного отделения. Оттуда ее со скоростью света доставили в палату. Правда, привыкнуть к тесной комнатушке на втором этаже новоявленная пациентка не успела – после осмотра Ронду швырнули на карусель многочисленных обследований.

– По «cito»[6]! – объявляли сопровождающие Ронду медсестры возле каждого кабинета, к которому подвозили ее на каталке.

Всего одна фраза заставляла других врачей забывать об очереди пациентов в коридоре и прочих делах. Ронда быстро поняла, что это заклинание – объявление экстренности.

В сумасшедшем темпе Ронду изучили вдоль и поперек… И теперь сверлили недовольным, недоверчивым взглядом. На нее смотрели, как на лгунью.

– Я уверена, что больна, – спокойно и медленно проговорила Ронда. – Я кашляла кровью. Хотите сказать, я вру или брежу?