– Ты убил их, – выдавила она, не смея отвести глаз от безвольно раскинутых рук, изуродованных туловищ и лопнувших голов. – Ты говорил, что это не в твоих правилах. Что ты не трогаешь тех, кого щадит Изнанка.
– Она же их и убила, – Ви беззаботно перебирал рыжие локоны Этель. Зарывался в них пальцами, вдыхал их аромат и гладил с нежностью любовника. – Я просто дал ей больше воли, чем обычно.
Этель не верила. Ни Ви, ни в то, что Клео, Хильда и Зак теперь мертвы. Она смотрела на их тела и ждала, что кто-то из них пошевелится или застонет от боли. Понимала, что это глупо, но все равно хотела, чтобы хоть кто-то чудом выжил.
– Зачем?..
Ви замер. Он перестал перебирать волосы Этель, а потом медленно отстранился, держа девушку за плечи.
– Я ведь люблю тебя, – наивный блеск в золотых глазах заставил сердце болезненно сжаться. – И я уверен, что поменяйся мы местами, ты бы сделала то же самое для меня.
Ее глаза расширились от испуга, а кожу лизнула нервная дрожь. Так вот как Ви это видит!.. Кто-то дарит любимым букеты, а Ви – головы убитых обидчиков. Но Этель не способна принять такое проявление чувств и уж тем более не способна на нечто подобное сама.
– Это жестоко. Они же просто люди! Хильда и Клео даже раскаялись! Зак пошел за лестницей, чтобы освободить меня. А ты!.. Ты…
– Этель, – он положил ладони на ее мокрые от слез щеки и заставил заглянуть себе в глаза. – Не обманывайся. Я видел их Изнанки, и они омерзительны.
– Это не оправдание, Ви…
– Они бы все равно умерли, – эти жестокие слова он произнес слишком мягко, и звучало это настолько неправильно, неестественно, что Этель оцепенела.
Она ждала, что он пояснит, но Ви, казалось, вообще забыл, что они о чем-то говорили. Он заметил раны на запястьях Этель, оставленные сигаретами и веревками, и принялся нежно дуть на алеющие на коже следы мучений.
Это настолько поразило Этель, что какое-то время она молча наблюдала за Ви. И лишь когда его теплые губы коснулись чуткой кожи на внутренней стороне запястья, Этель опомнилась.
– Почему ты так говоришь? С чего взял, что они бы погибли?
Этель грубо выдернула руку и резко встала. Движение отозвалось болью во всем теле и головокружением, от которого перед глазами поплыла темная дымка. Но даже тогда Этель не позволила Ви снова приблизиться. Она выставила перед собой руку и строго попросила, почти приказывая:
– Скажи мне. Иначе я больше никогда с тобой не заговорю.
Угроза попала прямо в цель. Лицо Ви вытянулось, брови изумленно взметнулись ко лбу.
– Я обещал тебе новый мир, Этель, и я сдержу свое слово. Когда эта реальность сольется с Изнанкой, мир откроет свое истинное лицо. Гнилые души не выживут, они сожрут сами себя.
– Гнилые души… И кто же присваивает это звание?
– Каждый сам себе судья, Этель.
– Тогда твой план – отстой. В мире полно безумцев, которые считают, что творят не зло, а справедливость.
Сказав это, Этель пронзила Ви прямым жестким взглядом. Но обретший плоть призрак упрека не понял.
– Я что-нибудь придумаю. Главное – сделать первый шаг.
– Я не позволю, – упрямо выпрямилась Этель, а Ви вдруг рассмеялся.
Его смех разливался в ночи звоном монет, брошенных под ноги бедняка. Было в этом звуке что-то неприятное, от чего хотелось отвернуться, закрыться и больше никогда не вспоминать.
– Второй раз за ночь слышу эти слова, – поделился причиной своего веселья Ви. – И второй раз за ночь они сказаны впустую.
– Второй?
– Твой друг, Каспер, упрямился. Говорил, что ни за что не позволит мне встретиться с тобой.
– Ты убил его? – ужаснулась Этель, чувствуя, как кровь отхлынула от лица.
У Этель будто выдернули опору из-под ног. Ей показалось, что еще немного, и она вновь рухнет в яму.
– Нет, – Ви отмахнулся, а Этель облегченно схватилась за грудь. – Мы даже подружились с Каспером… Иначе бы он никогда не попросил меня спасти тебя.
Этель с горечью перевела взгляд на мертвые тела, хладеющие посреди унылого пейзажа: бесконечные покосившиеся кресты кружили вокруг Клео, Хильды и Зака. Догадывался ли Каспер, что, посылая на помощь Этель Ви, он подписал своим бывшим друзьям смертный приговор?
Этель уже хотела отвести глаза от безрадостного зрелища, как вдруг заметила слабо выделяющийся в темноте разлом. Он повис в воздухе лоскутом темного бархата и отличался от обсидианового мрака лишь едва уловимым блеском.
Шанс, который нельзя упускать.
– Это ничего не меняет, Ви, – отвлекая его словами, Этель за спиной стянула с пальца кольцо. – Я не позволю тебе уничтожить мой мир.
– Мы не уничтожим его, мое солнце. А сделаем лучше, – Ви двинулся навстречу Этель и раскинул руки для объятий. – Ты мне веришь?
Она порхнула под его руками и на ослабевших ногах ринулась туда, где в воздухе призрачной тенью висел разлом – к поляне, между двумя крестами, что выделялись среди прочих своей высотой. Они тянулись к небу, а Этель – к ним. Но как каменные раскинутые руки не коснутся небосклона, так и Этель не сможет исполнить задуманное.
– Ну? – Ви поймал ее за плечи и дернул к себе. Кольцо упало прямо к его ногам, и Этель едва не завыла в голос.