Театр кошмаров

Да, то было не искреннее раскаяние, а лишь страх. Но то, что Клео и Хильда одумались и сделали крохотный шаг навстречу переменам, – уже успех.

Слушая шорох шагов Зака и полную яда беседу девушек, Этель сгорала от нетерпения. Лежа на дне ямы, она ощущала себя опустошенной и оторванной от мира. Несмотря на боль, тело просило свободы движений, и Этель мысленно вела обратный отсчет до окончания пытки.

Сейчас Зак возьмет лестницу. Опустит ее к ногам Этель. Он спрыгнет сюда сам или это сделает кто-то из девушек? Потом на руках и ногах Этель разрежут веревки, и она взберется наверх – к траве, а не голой земле. К широкому небу, а не его прямоугольному клочку.

Но что-то в ее идеальном плане дало трещину.

– Зак! Хильда! Здесь кто-то есть, – встревоженно шепнула Клео, и вся компания сверху притихла на несколько секунд.

Тишина стала гнетущей, а напряжение застыло в воздухе свинцовой пылью.

– Охранник? – прошелестел взволнованный голос Хильды, но ответить ей никто не успел.

Треск, с каким арбуз мог бы расколоться о землю, взрезал ночную тишь. От этого звука Этель почему-то замутило и в горле появился горький привкус желчи. Она неосознанно поджала колени к груди, свернувшись калачиком, будто такая поза могла помочь удержать содержимое желудка внутри тела или сделать Этель невидимой.

Шорох ветра смешался с едва различимым звуком, словно кто-то расплескал из ладоней воду, оросив траву. А затем воздух быстро напитался тошнотворным ароматом крови.

Клео зарыдала в голос. В течение пары секунд ее плач постепенно удалялся, девушка наверняка пыталась убежать. Но с новым щелчком истерика и торопливые шаги резко стихли.

– Не п-подходи, м-монстр! – едва проблеял Зак.

Зашелестела трава, по которой парень тащил что-то увесистое. Лестница. Дерево застонало – Зак вскинул ее как оружие.

«Не надо! – взмолилась Этель, прекрасно зная, к кому обращается. – Оставь в живых хоть кого-то!»

Но все повторилось в третий раз. Тело мертвого мучителя рухнуло на край ямы. Несколько комков земли сорвались оттуда и, разбившись о дрожащее тело, осыпали Этель тонкой рассыпчатой пеленой.

Ужас скребся вдоль позвоночника, выцарапывал сердце и норовил просочиться наружу криком. Этель знала, что за чудовище явилось по души ее врагов, но не испытывала ни облегчения, ни удовлетворения. Только горечь от осознания – этого монстра выпустила она. Она наделила его новой силой, вручив ее точно секиру палачу.

– Мое солнце! – нежность и трепет дрожали в голосе Ви, как рассветные блики на воде. – Тебе больно?

Он спрыгнул в яму прежде, чем Этель сумела выдавить хоть звук. Ей хотелось рыдать от ужаса, кричать во все горло, но она только и могла, что бессильно обмякнуть в руках Ви. Теплых, но окропленных редкими каплями чужой крови. Ее горячие мазки остались на коже Этель, на бедрах и плечах – там, где ее касался Ви.

Он, не подозревая об истинных чувствах Этель, прижался к ее лбу своим и шепнул в дрожащие губы:

– Все кончено. Они больше не тронут тебя, любовь моя.

Всего за пару секунд холод могильной ямы сменился теплом чужого тела, но то было лишь новым удушливым коконом. Миг, и к этим ощущениям присоединились призрачные касания ветра. Он расчесывал рыжие локоны и стирал злые слезы, словно говоря: «Открой глаза. Ты больше не в могиле. Ты на воле».

Запястья Этель все еще были скованы веревками за спиной, а Ви не додумался их снять. Он сделал несколько шагов, неся Этель на руках, а затем вместе с ней опустился на колючую траву. Он усадил ее между своих бедер и обнял одной рукой. Второй Ви протер от слез ее щеку, а затем подушечкой большого пальца провел дорожку от внутреннего уголка зрячего глаза к скуле.

– Развяжи, – слабый стон сорвался с неповоротливого языка.

Ви услужливо исполнил просьбу Этель, не выпуская ее из объятий. Наверняка призвал на помощь Изнанку, догадалась она. Освобожденные конечности покалывало от прилившей крови, запястья и лодыжки горели от боли, которую баюкал прохладный ветер.

Едва ощутив свободу, Этель прижала ладони к глазам и принялась тереть их, чтобы вернуть себе зрение. Когда это случилось, первым, что увидела Этель, стало лицо Ви. Существо опаснее любого хищника со взглядом наивного ребенка.

Пальцы сами собой потянулись к кольцу, что Этель носила уже несколько часов. Свита не забрала украшение, посчитав его дешевой побрякушкой. Половина из них уже мертва. И теперь Этель как никогда была уверена – она обязана избавиться от камня. Сегодня же.

– Поговори со мной, – жалостливо попросил Ви и притянул Этель к себе. – Я так боялся, что с тобой что-то случится! Боялся, что больше никогда тебя не увижу… А ты просто молчишь.

Выглянув из-за плеча Ви, Этель увидела то, что он оставил за своей спиной: гору земли рядом с пустой ямой, сломанную деревянную лестницу и три тела, которые походили на сброшенную змеиную кожу.

Этель вздрогнула, и глаза ее заволокло слезами. Рыдания костью встали поперек горла, и как бы девушка ни старалась, она не могла прогнать этот ком.