Театр абсурда

Этот поцелуй был совсем не похож на мой первый. Он вообще не был похож на поцелуи, которые мне довелось получить в своей жизни. Очень быстро Северус перехватил инициативу.

Это было более... более... Вот именно! Более.

Я чувствовала его вкус. Вкус недавно выпитого коньяка, но кроме этого, что-то жаркое, дурманящее...

Помимо своей воли я подалась ему навстречу. Мои пальцы запутались в его волосах.

Это нужно прекратить, нужно остановить его... остановиться. Но как это сделать, если от его действий я лишилась рассудка... всяких принципов... решимости. Это было волшебно...

Я могла только держаться за него, беспомощная... полностью зависящая от захлестнувших меня ощущений.

Я никогда не испытывала ничего подобного.

Мгновение спустя я поняла, что поцелуй кончился. Попыталась собраться с мыслями, но лишь моргая, смотрела на мужчину и удивлялась сумбуру, который он вызвал в моей голове... и все еще вызывает. Кто мог подумать, что губы способны сотворить такое? И язык. Я пришла в какое-то замешательство и покраснела.

Я не могла решиться поднять на него глаза и была в состоянии смотреть только в район его подбородка. Но не могла отвести взгляда от его губ.

Я не представляла, что мужские губы могут быть такими. Тонкие, большую часть времени искривленные в презрительной усмешке, сейчас они были просто красивыми. Я могла думать только о том, как эти губы сумели привести меня в состояние полного отключения мозга, и на мгновение прикрыла глаза.

Зря я это сделала. Лишившись зрения, мое обоняние сразу же обострилось, и я вновь почувствовала этот запах... Я смогу когда-нибудь его забыть? Слабый запах коньяка, одеколона, этого мужчины...

Северус с минуту разглядывал меня, затем, видимо прочитав на моем лице что-то, понятное только ему, резко притянул к себе.

Я не заметила, как осталась без одежды. Остались только ощущения. И последняя здравая мысль была о том, что он тогда не преувеличивал. Если бы что-то между нами было, я не забыла бы этого никогда.

Глава 10

Северус

Я лежал на кровати и размышлял. Что, черт возьми, произошло? После безумного экспромта в моем кабинете Гермиона очень быстро собралась и сбежала. Все оставшееся время своего дежурства она старательно и, надо признать, довольно успешно от меня пряталась.

В понедельник был насыщенный операционный день. Провели три сложнейшие операции, которые просто вымотали всех до предела.

Не успел я как следует отдышаться, как по скорой привезли девушку, которая из-за неразделенной любви решила свести счеты с жизнью.

Действовала она качественно и травилась наверняка, не полагаясь на случайность, стащив при этом у брата, страдающего тяжелой формой эпилепсии, пару упаковок противосудорожных средств и примерно в таком же количестве нейролептиков. Каким образом она умудрилась все это проглотить, я не понимаю до сих пор. Видимо, уверенность в своей правоте и огромное желание толкает людей на подвиги. Спасло ее только то, что таблетки, как говорится, колом встали в желудке и отказались перевариваться. Когда мы промывали ей желудок, эти самые таблетки в большом количестве извлекли наружу. Зачастую организм намного умнее своего хозяина. Вот все-таки я слабохарактерный человек. Почему я никогда не могу отказать токсикологам? Промывать желудки и откачивать неуравновешенных куриц — это их прямая обязанность. После таких случаев я начинаю понимать Геларта в его отношении к лицам женского пола.

Взять хотя бы Гермиону. Что за детские выходки? На телефонные звонки не отвечает и продолжает прятаться от меня по всей клинике.

Люциус не проводил вскрытия того умершего в понедельник. После амбулаторной экспертизы не в состоянии был. Тех, кого я вел, он не доверяет никому и вскрывает сам, причем всегда в моем присутствии, даже если пациент был закреплен не за мной. Как в этом случае. Разбор был назначен на сегодня. То есть на вторник. И Гермиона, как лечащий врач, обязана присутствовать.

Так, хватит прятаться по углам. Пора уже разъяснить ситуацию.

Я встал, отметив, что на часах семь утра. Приняв душ и сварив кофе, я неспешно его пил, рассматривая кухню. Нужно уже этот проклятый ремонт доделывать. Решено. Мне абсолютно безразлично, кого Локхарт будет заставлять дежурить и каким образом, но со следующего месяца я откажусь от них в категоричной форме. Пора уже дома начинать ночевать.

Сполоснув чашку, я накинул куртку и решительно направился к соседям.

Позвонив, я принялся ждать. Однако ждать долго не пришлось. Мне открыли практически сразу. Причем открыл заспанный и, видимо, только что вставший с постели Поттер. Я с удивлением осмотрел парня. На нем была надета тяжелая кожаная куртка с множеством заклепок (у меня тоже есть что-то подобное) и трусы. Поттер ничего мне не сказал, просто кивнул и отправился в ванную.