Театр

Он неловко улыбнулся. Она догадалась, что он не может её понять. Джулия выскользнула из квартиры, и, если бы она не была ведущей английской актрисой и женщиной, которой далеко за сорок, она бы проскакала на одной ножке до самого дома. Она была страшно довольна. Джулия открыла парадную дверь своим ключом и захлопнула её за собой.

«А в словах Роджера, пожалуй, что-то есть. Любовь и вправду не стоит всего того шума, который вокруг неё поднимают».

29

Четыре часа спустя всё было уже позади. Пьесу прекрасно принимали с самого начала; публика, самый бомонд, несмотря на неподходящее время года, была рада после летнего перерыва вновь очутиться в театре, и ей нетрудно было угодить. Это было удачным началом театрального сезона. Каждый акт завершался бурными аплодисментами. После окончания спектакля было больше десяти вызовов. На последние два Джулия выходила одна, и даже она была поражена горячим приемом. Прерывающимся от волнения голосом она произнесла несколько слов, – приготовленных заранее, – которых требовал этот торжественный случай. Затем на сцену вышла вся труппа, и оркестр заиграл национальный гимн. Джулия, довольная, взволнованная, счастливая, вернулась к себе в уборную. Никогда ещё она не была так уверена в своем могуществе. Никогда ещё не играла с таким блеском, разнообразием и изобретательностью. Пьеса кончалась длинным монологом, в котором Джулия – удалившаяся на покой проститутка – клеймит легкомыслие, никчемность и аморальность того круга бездельников, в который она попала благодаря замужеству. Монолог занимал в тексте целые две страницы, и вряд ли в Англии нашлась бы ещё актриса, которая могла бы удержать внимание публики в течение такого долгого времени. Благодаря своему тончайшему чувству ритма, богатому оттенками прекрасному голосу, мастерскому владению всей палитрой чувств, Джулия сумела, при её блестящей актёрской технике, сотворить чудо – превратить свой монолог в захватывающий, эффектный, чуть не зримый кульминационный пункт всей пьесы. Самые острые сюжетные ситуации не могли быть столь волнующими, никакая, самая неожиданная развязка – столь поразительной. Все актёры играли превосходно, за одним исключением – Эвис Крайтон.

Направляясь в уборную, Джулия весело мурлыкала что-то себе под нос.

Майкл зашел почти вслед за ней.

– Что ж, победа за нами, – сказал он и, обняв Джулию, поцеловал её. – Господи, как ты играла!

– Ты и сам был очень хорош, милый.

– Ну, такую роль я могу сыграть, стоя на голове, – ответил он беззаботно, как всегда скромный в отношении собственных возможностей. – Ты слышала, какая тишина была в зале во время твоего последнего монолога? Критики будут сражены.

– Ну, ты знаешь, что такое критики. Все внимание чертовой пьесе и три строчки под конец – мне.

– Ты – величайшая актриса Англии, любимая, но, клянусь богом, ты – ведьма.

Джулия широко открыла глаза, на её лице было самое простодушное удивление.

– Что ты хочешь этим сказать, Майкл?

– Не изображай из себя невинность. Ты прекрасно знаешь. Старого воробья на мякине не проведешь.

Его глаза весело поблескивали, и Джулии было очень трудно удержаться от смеха.

– Я невинна, как новорождённый младенец.

– Брось. Если кто-нибудь когда-нибудь подставлял другому ножку, так это ты сегодня – Эвис. Я не мог на тебя сердиться, ты так красиво это сделала.