Те же и граф (СИ)

Колосова вздыхала и млела, а надо бы насторожиться, наконец. Что нужно здесь этому красавцу? И куда он спешил, лаясь громко в трубку телефона? Теперь не спешит. "Может, я ему понравилась?" - с боязливой надеждой подумала старая дева. И тотчас отмахнулась от этой мысли, как от наваждения. Где там!

Однако идиллия продолжалась. Мясо пожарено, картошка уютно булькает в кастрюльке. Оглядев кухню взглядом полководца, Орлов закурил. Маша невольно дохнула дыма и закашлялась. Наглый гость посмотрел на нее с досадой и, схватив пепельницу, вышел из квартиры. Маша открыла было рот, чтобы его остановить, но так ничего и не произнесла. На кухне повисло напряженное молчание.

Толя опять взялся за трубку и вдруг спросил:

- Я могу покурить?

- Ну конечно, - Маша даже рассердилась: зачем спрашивать?

Юноша церемонно кивнул и раскурил табак. По кухне пополз запах вяленой вишни. Маша достала из шкафчика тарелки, расставила на столе. Орлов вернулся, принюхался, с подозрением оглядел компанию, но ничего не сказал. Затем сунул нос в кастрюлю с картошкой и заключил:

- Готова!

Слить воду он доверил Толе, а Маша с тревогой следила за каждым движением юноши и ерзала на стуле, боясь, что тот обожжется. Поэт двигался медленно, как во сне, однако с задачей справился.

Наконец-то можно было поесть! Колосова вновь умилилась аппетиту незваного гостя: даже смотреть, как он ест, было вкусно. Толя же едва притронулся к еде и почти сразу отставил тарелку. Он взялся было за трубку и тут же, моргнув, положил ее на место.

- Мясо восхитительно! - пробормотала Маша, ничуть не кривя душой.

- Ну так! - отозвался Игорь и весело подмигнул.

Колосова отчего-то безобразно покраснела и пугливо покосилась на Толю. Юный поэт задумчиво смотрел в окно.

Они молча пили чай с тирольским пирогом, и Маше казалось, что ничего вкуснее она не едала.

- Ну, как-то так! - произнес сытый Орлов. Он допивал чай и поднялся из-за стола.

- Спасибо, - вежливо сказал Толя и тоже встал.

- Покурим? - кивнул Орлов в сторону входной двери, но Толя не принял предложение. Он вопросительно глянул на Машу.

- Да курите уж здесь! - махнула она рукой и взялась складывать тарелки в мойку.

Однако Игорь не стал курить, а лишь насмешливо поглядывал на юного поэта, который набивал трубку ароматическим табаком. Толе явно было неуютно под этим взглядом, но он крепился. По долгу хозяйской чести Маша решила взять ситуацию под контроль.

- Толя, может, ты прочтешь что-нибудь из последнего?

Юный поэт сверкнул хрустальными глазами и произнес:

- Если это будет интересно присутствующим...

- Кто ж знает? Но мы послушаем, - снисходительно согласился Орлов.

Маша была готова броситься на защиту ученика, но Толя, кажется, не обиделся. Он достал из кармана свернутые листочки, прокашлялся, глотнул чая и начал читать несколько монотонно, в "авторской" манере.

Маша слушала, с упоением погружаясь в стихию поэтических страстей. На миг она даже забыла об Игоре, который с интересом наблюдал за ней. Толя внезапно умолк. Маша очнулась и вздрогнула, наткнувшись на пристальный взгляд Орлова. Его, видно, нимало не тронули изысканные рифмы и чудная мелодия стиха. Игорь молчал, на лице его рисовалась неприкрытая насмешка.

- Хорошо! - сказала Маша, обращаясь к поэту и силясь не раздражаться от дурацкой ухмылки недалекого типа. - Может, еще?

В голосе ее не было уверенности, и тонко чувствующий все ее настроения Толя сказал:

- А больше ничего нового нет.

Опять повисло неловкое молчание. Игорь, борясь с желанием курить, вертел в руках зажигалку и мрачно глядел на поэта. Толя решительно поднялся и, сославшись на какие-то дела, стал прощаться. Маша не удерживала его, лишь виновато пролепетала:

- Можно было бы и старое почитать...

- Человек торопится, у него дела, - встрял Орлов и услужливо подал юноше пальто.

Толя спокойно принял его, оделся и ушел, сказав на прощание:

- До свидания, Маша.

Игорю лишь сдержанно кивнул.

Они вернулись на кухню. Орлов повеселел.

- Так кто он тебе?

- Кто? - глупо спросила Маша.

- Да этот вот юноша бледный со взором горящим.

- Ишь, ты! - съязвила Колосова. - Мы знаем Брюсова?

- Брюсов? Что за кекс? - парировал Орлов.

Маша невольно рассмеялась.

- Поэт Серебряного века.

Игорь пожал плечами:

- Откуда ж нам, посконным, знать его? Мы в университетах не обучались... - И добавил: - Училка на уроках литературы обзывалась.

- А где обучались? - пропустив мимо ушей "училку", тотчас полюбопытствовала радушная хозяйка, подливая чай в чашку гостя.

Гость благодарно кивнул и не ответил. В этот момент зазвонил его телефон, который на диво долго молчал.

- Говори! - по обыкновению рявкнул в трубку Орлов. Маша опять вздрогнула.

Игорь некоторое время внимательно слушал, лицо его оставалось непроницаемым. Маша занялась посудой, давая понять, что ее ничуть не интересует частная жизнь малознакомого мужчины. Орлов сказал еще только одно слово:

- Понял! - и убрал телефон в карман.

Некоторое время он смотрел на хлопочущую хозяйку, затем проговорил:

- Ладно, пора и честь знать...

Однако не спешил подниматься. Колосова застыла в ожидании.