Те, которых не бывает

К богатому внешнему миру, окружавшему Настю, Берта Исааковна относилась с той же ироничной, но беспощадной серьёзностью, как и к невыполненным домашним заданиям, плохо сданным техническим зачётам и прочим неизбежным для ребёнка, которого родители загнали в музыкальную школу, вещам. Сперва Настя считала, что учительница её ненавидит и хочет от неё избавиться, но во втором классе, когда после очередного домашнего концерта для рёва с завываниями в трёх частях мама сдалась и отправилась было отчислять Настю из музыкалки, Берта Исааковна внезапно явилась поздним вечером прямо к ним домой.

Был дождь, а она забыла зонтик. Берта Исааковна стояла в дверном проёме – в строгом костюме, с которого ручьём (хотелось сказать – водопадом) торжественно стекала вода, и забавной старомодной шляпе с вуалью, и в этой вуали, как в паутине, запутались капельки воды.

…Зайдя в Настину комнату, Берта Исааковна молча достала из футляра Настину скрипку и начала играть. Настя, сперва от страха вжимавшаяся в стул, ко второй пьесе наконец смогла вдохнуть, а к шестой не заметила, как сама заплакала, – но, кажется, уже не от ненависти к музыкальной школе.

Берта Исааковна играла, наверное, часа три. За это время соседи сверху навсегда разлюбили Михаила Круга; Настина мама, прижавшаяся ухом к двери, вновь пережила в своей голове свою первую любовь, а все Настины игрушки прониклись любовью к скрипичной музыке – особенно плюшевый медведь с клетчатым ухом, видимо, благодаря наличию этого уха обладавший музыкальным слухом, и кукла-чайница, которая в былые времена явно согревала чайники в каких-то музыкальных салонах и теперь почти всплакнула от ностальгии.

Потом Берта Исааковна бережно положила Настину скрипку обратно в футляр, наконец посмотрела на саму Настю и совершенно неожиданно улыбнулась.

– Это наша с тобой программа до седьмого класса. Тебе нравится?

– Да!.. А вот это вот, седьмое по счёту, что было?

– Узнаешь в пятом классе, в первой четверти, – снова улыбнулась Берта Исааковна. – На завтра, так и быть, я задания тебе не дам. Можешь идти рассказывать своим невидимым зверям о важности оттенков в музыке, но на урок не опаздывай, пожалуйста. И не уходи больше от нас.

…Берта Исааковна умерла во второй четверти Настиного пятого класса. С новой учительницей Настя сразу не поладила – её не то что тайные письмена на заборе или грифоны на гаражах, её и оттенки в музыке не очень-то интересовали. Однако когда Настя уже собиралась второй раз отчислиться из музыкалки, к ней снова неожиданно явилась ночная гостья.

Гостью звали Ася, она была такая же рыжая, как Берта Исааковна, и у неё были такие же глаза и нос – правда, распухшие от слёз. Ася вручила Насте увесистую папку с нотами, размером почти с саму Настю, и протяжно всхлипнула.

– Это бабушка просила передать. Тут твоя оставшаяся программа до седьмого класса и ещё ноты, которые она отобрала для тебя.

Настя кивнула одними ресницами. Слёзы висели на их кончиках, как капли дождя на ёлке, под которой жили Настины невидимые котята.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что в промежутках между ловлей грифонов на гаражах и наблюдением за невидимыми формами жизни Настя продолжала играть на скрипке, а соседи сверху и кукла-чайница тайно, но с большой любовью её слушали. Что стало с плюшевым медведем с клетчатым ухом, Настя не знала: когда ей было восемь, она подарила медведя на Новый год Берте Исааковне. Всё-таки раз у него музыкальный слух, лучше жить у настоящего скрипача – и Берта Исааковна с этими доводами согласилась с обычной для неё серьёзностью. Но летом в музыкальной школе тоже были каникулы. Поэтому следующим утром Настя вышла из дому, держа в руке не смычок, а зонтик.

⁂

Дождь и не думал кончаться – но вздумай он кончиться сегодня, Настя бы, пожалуй, расстроилась, потому что шагала по лужам с самым большим из найденных в доме зонтов вовсе не просто так. Она твёрдо намеревалась принести обществу пользу.

Что ещё делать, когда невидимые котята уже не подстерегают тебя в кустах, гномы с остановки навсегда уехали куда-то в свою гномью страну, Пашка с родителями – в Москву, а остальным приятелям и приятельницам стало куда интереснее играть в компьютерные игры или обсуждать противоположный пол, чем лазить по гаражам и деревьям? Поэтому Настя шлёпала желтыми резиновыми сапогами по глубоким лужам и представляла, что лужи от соприкосновения с сапогами становятся жёлтыми насовсем, а не на мгновение.

Вот и остановка – как всегда, полна народу, не вмещающегося под козырёк. Настя встала чуть в стороне и раскрыла папин огромный зонт. Это был, конечно, зонт с историей, но Настя её не знала – вроде бы достался он папе ещё от его папы, а где его взял дедушка, вообще неизвестно. Надо бы разузнать… Ну, или придумать, если не получится разузнать.

– Вставайте кто-нибудь ко мне, места хватит, – предложила Настя нахохлившейся остановке. Остановка воззрилась на неё с единодушным недоумением.