Таверна «Ямайка»

— Он такой же неблагодарный, как все их семейство, — сказал тогда сквайр. — Если бы не я, он сидел бы сейчас в тюрьме с изрядным сроком наказания. Хотел бы я посмотреть на него тогда, не очень-то он бы важничал за решеткой. Но надо отдать ему должное, он сделал все, чтобы поймать мерзавца в рясе и вызволить вас, Мэри. Однако он даже не поблагодарил меня, а ведь я вернул ему доброе имя. Теперь гуляет где-нибудь на краю света, как я понимаю, подальше от этих мест. Я еще не видел ни одного порядочного Мерлина, и этот будет такой же, как остальные.

Итак, Треварта была на замке, лошади гуляли на свободе со своими дикими собратьями, их хозяин разъезжал где-то, напевая под нос одну из своих немелодичных песенок.

Повозка подъехала к подножию холма, Мэри наблюдала, прикрыв глаза от солнца. Лошадь согнулась под тяжестью груза, который ей приходилось тащить в гору. Присмотревшись, Мэри увидела, что это были горшки, сковородки, тюки с постелью и прочий домашний скарб. Кто-то переезжал на другое место, кто это мог быть, девушке было невдомек. Только когда повозка поравнялась с ней, а шедший рядом с повозкой человек помахал ей в знак приветствия, она узнала его, наконец. Подойдя к телеге с напускным безразличием, она погладила лошадь, сказала ей ласковые слова, пока Джем подтыкал камень под колесо, чтобы телега не съехала вниз.

— Тебе лучше? — спросил он из-за повозки. — Я слышал, что ты больна и не встаешь с постели.

— Тебя ввели в заблуждение, — отозвалась Мэри. — Я была у Бассатов в доме, на ногах. Ничего особенного со мной не было, я не выходила далеко, потому что не могла выносить вид этих мест.

— Ходили слухи, что ты собираешься остаться в доме в качестве компаньонки миссис Бассат. Это похоже на правду, как мне кажется. С ними тебе будет легко жить, не сомневаюсь, что они добрые люди, когда узнаешь их ближе.

— Ко мне они были очень добры, как никто другой со времени смерти матери; это для меня очень важно, я ценю их отношение. Но все же в Северном Холме я не останусь.

— Это почему же?

— Хочу вернуться в Хелфорд.

— Что ты там будешь делать?

— Попробую снова завести ферму, по крайней мере, буду работать, чтобы собрать деньги, у меня сейчас нет достаточной суммы. Но там есть друзья, и в Хелстоне тоже, они помогут встать на ноги.

— Где ты будешь жить?

— На юге люди очень гостеприимны, дом моих друзей будет моим домом.

— У меня никогда не было соседей, я не могу спорить, но мне всегда казалось, что жить в деревне — все равно что в клетке, мне там было бы тесно. Нельзя высунуть носа со двора, чтобы не попасть в чужой огород. А если у соседа картошка крупнее, чем у тебя, то пересуды идут по всем домам, каждый знает, что у тебя варится в горшке. Господь с тобой, Мэри, разве это жизнь?

Она расхохоталась, глядя, как он сморщил нос от отвращения, затем перевела взгляд на беспорядочно сваленные на телеге вещи.

— Что это значит?

— Я тоже возненавидел эти места, как и ты, — ответил Джем. — Хочу уехать подальше от запаха болот и вида Килмара, от этого каменного черепа, который с утра до вечера сверлит меня своими пустыми глазницами. На этой телеге мой дом, Мэри, все, что я могу увезти из него. Я отвезу его куда-нибудь и осяду, где мне понравится. С детства привык бродяжничать, без привязанностей, не пуская глубокие корни, не заводя длительных отношений с людьми. Видно, я и умру бродягой. Другой жизни не представляю.

— Думаю, ты ошибаешься, Джем. Перемена мест не дает ни мира, ни покоя. Сама жизнь — долгий путь, зачем усложнять ее? Настанет день, когда тебе захочется иметь свой клочок земли, четыре стены и крышу над головой, и постель, чтобы вытянуть усталые ноги.

— Если уж на то пошло, Мэри, вся страна принадлежит мне, небо мне может служить вместо крыши, земля — постелью. Ты женщина, твое королевство — твой дом, тебе трудно обходиться без привычных мелочей. Я же никогда не был привязан К дому, и никогда не буду. Одну ночь ночую в горах, другую в городе, мне нравится бродить по земле в поисках счастья, встречные люди — мои приятели, прохожие — друзья. Я могу с первым встречным пуститься в дорогу и путешествовать в его обществе час или год. Мы с тобой в этом разные люди и говорим на разных языках.

Мэри все еще гладила морду лошади, ей приятно было ощущать тепло ее шкуры. Джем следил за движением ее руки с легкой усмешкой.

— Куда же ты держишь путь? — спросила она.

— Куда-нибудь к востоку от Тамара, мне это не так важно. Я никогда больше сюда не вернусь, по крайней мере, до старости, когда уже многое забуду. Сначала думал податься к северу, в Ганислейн, там люди живут богато, можно заработать состояние, если постараться. Возможно, когда-нибудь у меня будет достаточно денег, чтобы завести солидное хозяйство и разводить лошадей, вместо того, чтобы воровать их.

— Те места очень неприветливы, противный край, земля черная, как смола.

— Меня не волнует цвет земли, — ответил он. — Болотная земля тоже черная, не так ли? И в Хелфорде, когда дождь заливает твой свинарник, он тоже черный. Какая разница?