Тау

Тамареск Патанда проснулся утром восьмого Таукина в собственной квартире в Пратке на площади Йодрика Скрипки. Точнее Тамареск думал так, пока не выглянул из окна.

Напротив его окна всегда висела медная начищенная до блеска табличка о том, что где-то вот тут на углу ударился головой Йодрик Скрипка и сочинил свою скандальную песню.

Тамареск, потягиваясь и почесываясь, выглянул в окно, чтобы как всегда взгляд его упал на набившую оскомину табличку. Взгляд его упал, и вдруг бешенно заметался: таблички не было и в помине. Тамареска дернуло. А где табличка? А какая это вообще площадь? И, кажется, здесь еще должен быть фонтан, который изображал какого-то человека. Тамареск старался припомнить имя, но никак не мог этого сделать. Что-то очень важное забылось, стерлось, исчезло из его памяти.

Господин Патанда, уже крупный библиотекарь, издатель и книгочей (он сильно поднялся за год с лишним) оделся в то, что было почище и занимало верхние слои на полу, спустился вниз на площадь. Когда он вышел из дома, то вокруг фонтана (который почему-то начал растворяться) уже собрались люди, и люди эти гадали: а что же за фонтан тут стоит и в честь кого?

Многие уже сделали вывод, что мэр Пратки настолько обнаглел, что ставит фонтаны первому встречному. Тамареск молчал, слушал и разглядывал фонтан: лицо человека ему были определенно знакомо, но вспомнить его он не мог.

— Простите, а, вы не подскажете, в честь кого назвали эту площадь? — спросил Тамареск у какого-то человека.

— Не подскажу, — раздраженно ответил он, — Представьте себе, какая наглость! Я живу здесь уже более двадцати лет, а они так и не смогли придумать название для этой площади!

Тамареск посмотрел еще раз на фонтан, моргнул, а когда снова открыл глаза, то фонтана уже не было. Патанда был удивлен и сбит с толку.

— Скажите, а фонтана тут никогда не было? — спросил Тамареск у того же гражданина.

— Не было, — фыркнул гражданин.

— А мне показалось, что был, — ошарашенно пробормотал Тамареск, и вдруг обнаружил, что находится чуть ли не в эпицентре конфликта, между теми, кто помнит, что фонтан был и теми, кто считал, что фонтана никогда не было.

Конфликт имел лавиноподобный характер и через пять минут развился до потасовки, через десять минут это уже был уличный бой с применением холодного оружия и подручных тяжелых предметов. За этим Тамареск наблюдал уже из своего окна. Вскоре прибыла полиция и попыталась угомонить драчунов, но драчуны объединились и погнали полицию по улицам Пратки вплоть до Ратуши, где всех уже встретила королева (крайне обеспокоенная), премьер-министр и президент. Они остановили толпу.

— Что за беспорядок? — спросил президент.

— Почему не названа площадь в центре Пратки?! Почему пропал фонтан на площади?! — и другие странные вопросы посыпались на властьимущих. Властьимущие призадумались.

Где-то слева прогремели фанфары. Народ, в едином порыве пал ниц: так бывало свегда, когда к месту большого скопления толпы прибывал архиепископ Пратский — Эток. Толпа падала как-то самопроизвольно, Эток никогда никого не принуждал себе поклоняться, но народ падал, видимо, из-за избытка благоговения.

— Что случилось, дети мои? — спросил Эток.

Кто-то посмелее изложил суть дела. Эток подумал, потом махнул хвостом по подушке, на которой его всегда носили носильщики.

— Это происки страшного Врага! — резюмировал он.

Из дальнего угла послышался легкий смешок. Эток посмотрел в ту сторону и увидел там Гая, Тамареска и Михаса: они были единственными, кто не пал ниц. Эток бросил в их сторону испепеляющий взгляд. Друзья стали корчиться от беззвучного и безудержного смеха.

— Врага?! — чувствуя, что начинает седеть, спросил президент.

— Да, Врага, — спокойно ответил Этого подмигивая левым глазом.

— Ах, Врага, — облегченно протянул премьер-министр и толкнул президента в бок локтем.

— Нам надо объединиться перед лицом Врага! — начал президент так, как будто отвечал на уроке известный ему материал, — Не время дремать, ведь Враг тоже не дремлет! Идите домой и предоставьте нам возможность бороться с ним. Но будьте бдительны, ибо в любой момент нам может понадобиться ваша помощь!!!

Пратские жители разошлись, но все, как один страдали от мучительного, как легкая головная боль, раздвоения личности. Оно, как простуда или грипп, передавалось от одного жителя другому. Симптомы были едины: головокружение и ощущение некой раздробленности головных полушарий: левое твердило, что точно помнит, что табличка с названием площади была и фонтан тоже, легкомысленное правое доказывало, что это все проблемы памяти, а не коры и думать об этом нечего: было не было, какая разница? К чему вообще все эти условности?! Никто же не беспокоится о том, что деньги в кошельке вчера были, а сегодня их уже нет! Хотя тоже загадка загадок: куда они делись?!

— И что, господа, происходит? — интересовался Михас у Гая и Тамареска, когда они сидели возле входа в Пратский нацинальный парк.

— Что-то определенно происходит, — глубокомысленно ответил Тамареск.

— Сначала время, теперь вот это! — заметил Гай.