Тау

Романы о Тау нигде не принимали. Я бегала по издательствам, но везде мне отказывали, пока я не наткнулась на молодого издателя, который согласился издать романы малым тиражом, так сказать, пробным. А там как пойдет.

Все шло неплохо еще в течении двух месяцев…

Глава 6. Мечта мужчины

В таких историях всегда принято начинать со слов: "Все было как всегда!". Собственно, так и было. По заведенному мною распорядку, я шла домой, обвешанная сумками и пакетами. Я подошла к входной двери и открыла ее своим ключом. Меня смутили не чужие туфельки в углу, не чужая куртка на вешалке. Я учуяла их. Этот запах был мне знаком, как ни какой другой. Я знала его наизусть. Сколько было у меня моих любимых, роман с каждым заканчивался ЭТИМ ЗАПАХОМ. Запахом мужского и чужого женского тела.

Чужих духов, чужой измены. Но этого же быть не может! Комрад же только мой, да и никаких признаков того, что он мне изменял, или это он первый раз. И сразу бабу в мою постель??? Что же за племя кабелиное, что чуть бедрами вильнет так сразу в постель тащить??!! Да ладно бы в мотеле, но ДОМОЙ!!! Во истину дети с пола в рот тащат, а мужики в постель! Кабели! Вот теперь все как один кабели! Каждый роман этим кончался!

Я с каждой секундой зверела все больше.

Я поставила сумки в коридоре и пошла в комнату. То, что я увидела, превзошло мои ожидания. Комрад был не таким, как мои предыдущие ухажеры, и в измене тоже оказался крайне изобретателен. На моей постели он резвился в обществе Нади и Фаи. Рыжая и блондинка, нетривиально. Любой другой к блондинке взял бы шотенку или брюнетку, но только не рыжую.

— Здрассти вам, — я как могла улыбнулась.

— Здравствуй дорогая, — первым нашелся Комрад. У него было совершенно не испуганное лицо. Он был рад меня видеть. В глазах его читалось, что он не против, чтобы я присоединилась к ним.

Надя и Фая сидели смертельно бледные.

— И что мы тут делаем? — спросила я, подходя к прикрывшейся одеялом Фаине.

— Я все тебе объясню, — пролепетала она.

— Фая, ты знаешь, что я делаю с любовницами своих молодых людей?

— Да, — еще бледнея, сказала она.

— Свята, — испугался Комрад.

— Молчи, тварь! — зашипела я на него.

Я схватила Фаю за волосы, она не стала сопротивляться. Голую Фаю я вытолкала на лестничную клетку. Все шмотки из комнаты я викинула в окно, не смотря на протесты Нади и Комрада. Надя попыталась мне препятствовать, за что и поплатилась. Она ухватила меня за руку. Я двинула ей локтем по лицу и попала в нос. Зажимая расшибленный нос, Надя отползала и плакала.

— Куда, сучка, — я кинулась на нее и так же схватила за рыжие лохмы. В ярости я пару раз не сильно приложила ее головой об тумбочку и так же викинула, как и Фаю на площадку. Туфли и куртки полетели из окна.

— Свята, зачем ты так? — на кухню вошел Комрад, он был очень опечален.

Я курила и молчала, глядя, как две голые шалавы подбирают свои шмотки.

— Комрад. Я тебя не выкинула, только потому, что тебе некуда идти, — ответила я тихо, понимая, что все еще люблю этого мерзавца.

— Свята, — Комрад подошел и обнял меня. Меня передернуло и я вдруг очень ясно поняла одну вещь.

— А ты и с Валей тоже спал? — спросила я.

— Да, — чистосердечно признался Комрад.

— Твою мать, — выругалась я, — Ненавижу тебя, тварь!

— Свята!

— Пошел к черту! Хотя… наверное это я виновата. Я таким тебя выдумала.

— Выдумала?

— Да, — во мне поднялась превосортная злоба, — Я тебя выдумала. И все твои приключения, и все твои амурные похождения, все твое золото. Я ВСЕ ПРИДУМАЛА!!! Ты не настоящий. Ты вдумка и Тау твой тоже выдумка!

— Так значит вот кому я обязан всеми своими бедами! — взорвался Комрад, — Ты хоть знаешь, каково мне было!

— Да, ты как сыр в масле катался! Ты же тупой, как сто пробок. Ты сам ничего не можешь!

— А шестьдесят лет без надежды на освобождение, это как?! Я только и мечтал, что выберусь, соберу вокруг себя самых красивых женщин и как следует отдохну. То эти три идиота, мотали меня по всему Тау, то теперь ты против! А между тем, я ничего плохого не делал!

— Не делал?! А как это называется? — я махнула рукой за окно.

— Ты сама придумала, чтобы я жил сначала с кланом силлириек, потом с тремя рабынями. Ты сама виновата!

— Но ты же говорил, что ты меня только любишь? — воскликнула я.

— Когда я такое говорил? — недоумевал Комрад.

Действительно. Он даже ни разу не говорил мне, что любит меня. Он говорил, какая я хорошая, но, что любит… Никто мне этого не говорил. Они все… Все… ВСЕ меня не любили.

Оглушенная этим пониманием, я вдруг успокоилась, встала с подоконника и прошипела:

— Вали в свой Тау! И СДОХНИ ТАМ, КАК ПОСЛЕДНЯЯ СКОТИНА! Подохни со всем своим Тау, Ненавижу тебя! Ненавижу, НЕНАВИЖУ!!! Сдохни, сука!

Я орала достаточно долго. Потом со мной случилась истерика, потом обморок, потом приехали какие-то люди и увезли меня. Очнулась я только в больнице.

— Доктор, почему я тут? — спросила я.

— У вас нервный срыв, — ответил доктор.

— А он?

— Кто он?

— Когда меня забирали дома кто-нибудь был?