Татуировка цвета страсти

Но Эмма больше не могла расслабиться. Каждый раз, когда она начинала чувствовать себя в безопасности, происходило что-то плохое. Так что нельзя больше рисковать.

Кроме того, надо было сосредоточиться на деле. Что-то не сходилось, и, пока Эмма не соберется, она не сможет понять, действительно ли в бумагах что-то не так, или это из-за ее невнимательности.

Эмма в третий раз проверила расчеты и откинулась на спинку стула. Результат получился тот же самый, а значит, некоторое время назад она ошиблась. В бюджете прослеживается большая недостача. «Черт побери», – выругалась она, в двадцатый раз заправляя за ухо прядку. Надо купить заколку.

– В чем дело, мисс Демпси?

Эмма подскочила на месте, резко выпрямилась и прижала руки к груди. Легок на помине! Она подняла взгляд – Джона Флинн стоял в дверном проеме, ровно так, как она себе и представляла.

– Ни в чем.

Она не собиралась ничего ему рассказывать. Даже если в отчетности что-то не так, она сперва должна все досконально проверить. Кроме того, это было бы слишком просто. Если уж кто-то и ворует из компании деньги, эти люди вряд ли настолько глупы, чтобы выводить их одним большим куском. Так что, возможно, есть какое-то еще объяснение.

Эмма вздохнула, чтобы успокоиться, и посмотрела на Джону. Сегодня он выглядел как-то иначе: как будто был чем-то очень доволен. Эмма понятия не имела, что его так порадовало, но предпочитала не обращать на это внимания – хотя с таким выражением лица он выглядел еще сексуальнее, чем обычно.

– Я только что говорил по телефону с вашим начальником.

Сердце Эммы упало, и все неподобающие мысли немедленно улетучились.

– Вы говорили с Тимом? Что-то случилось?

– Вовсе нет. Он просто позвонил узнать, все ли у вас в порядке.

Эмма задержала дыхание. Тим не стал бы звонить просто так, ему все равно, как себя чувствуют подчиненные. Скорее всего, он хотел проверить, не происходит ли чего-нибудь непрофессионального.

– И что вы ему сказали?

Он мгновение помолчал, наслаждаясь ее замешательством.

– Я сказал, что вы – самый сдержанный и профессиональный сотрудник во всем этом здании, включая меня самого. Что же я еще мог сказать, если это чистая правда!

Эмма пожала плечами:

– Ну мало ли. В последнее время мы беседовали не только о делах.

Джона усмехнулся и оперся рукой о косяк, отчего его татуировка стала видна еще отчетливее.

– Что бы вы обо мне ни думали, Эмма, я не собираюсь о вас сплетничать. Невозможно построить такую огромную компанию, будучи недальновидным дураком.

Эмма вздохнула с облегчением, но, как оказалось, преждевременно.

– Впрочем, ваш начальник действительно показался мне ханжой, так что я понимаю, почему вы так волнуетесь. И поэтому предлагаю вам компромисс.

Компромисс? По какому поводу, интересно?

– Вы не хотите, чтобы нас увидели вместе, я понимаю. Но я могу устроить все так, чтобы мы встретились за пределами Нью-Йорка, в таком месте, где никто нас не увидит. Идет?

Эмма нахмурилась:

– Но зачем вам это? У вас достаточно вариантов, с кем отправиться на ужин, почему вы так настойчиво пытаетесь сделать это именно со мной?

– Я знаю, что на самом деле вы тоже этого хотите. Просто считаете, что это непристойно и вам навредит. Если бы я всерьез полагал, что вы ко мне ничего не испытываете, я потерял бы к вам интерес в ту же секунду. Но вашей чопорности меня не обмануть.

– Вы совершенно ничего обо мне не знаете, Джона.

– Вы так считаете?

Он пристально взглянул на нее, и Эмма вдруг занервничала. Она непринужденно прикоснулась к воротнику блузки, чтобы убедиться, что он достаточно высокий и она себя не выдала.

– Это прекрасный повод проверить, правы ли вы. Завтра вечером ровно в шесть встречаемся на Центральной вертолетной станции Манхэттена. И отправляемся в такое место, где точно не встретим никого из знакомых и где вы сможете чувствовать себя в полной безопасности. Идет?

Что ж, в конце концов, предложение не такое уж и плохое. Впрочем, Эмме казалось маловероятным, что столь известный человек может просто взять и исчезнуть, никем не замеченный.

– А как же ваши маленькие друзья-папарацци?

– Они получают возможность следить за мной, только если знают, где меня найти. Но поверьте, с жизнью вроде моей время от времени уединение совершенно необходимо. И я прекрасно знаю, как его достичь. Ни одна живая душа – включая, кстати, вас – не будет знать, куда мы отправимся завтра.

Не то чтобы это ее полностью убедило, но, по крайней мере, он об этом подумал. Впрочем, оставались еще кое-какие вопросы.

– Правильно ли я понимаю, что, если я все-таки соглашусь с вами поужинать – просто поужинать, – вы наконец оставите меня в покое?

– Да. Если к концу ужина это будет именно то, чего вы хотите.

Слава богу. Уж в этом-то Эмма была убеждена – даже если она будет жалеть о каждом слове отказа, вылетающем из ее рта, она все равно его произнесет. Пока она не закончит аудит, она не имеет ни малейшего права поддаваться собственным желаниям, какими бы они ни были.

– Что ж, хорошо, – со вздохом произнесла Эмма. – Я согласна. Каков дресс-код?

Джона с нескрываемым удовлетворением улыбнулся: