Татуировка

Часы на кухне показали десять вечера, потом одиннадцать. Когда они приблизились к половине двенадцатого, Глеб поднялся.

— Что-то наши дамы чересчур увлеклись разговором.

Пока они сидели вдвоем с Аркадием на кухне, тот старался развлекать гостя, как мог. Показал ему золотую медаль, которую их номер получил на цирковом фестивале в Монте-Карло. Разные почетные дипломы. Постоял на одной руке. Исполнил несколько фокусов с монетой и картами…

А в комнате Ника и Агния все говорили и говорили. Теперь, после всего, что случилось, Ника ощущала себя рядом с этой крупной полной женщиной то ее маленькой дочкой, то — многоопытной и много пережившей сестрой. О своем знакомстве с Антоном Шолоховым она рассказывала все, как было. От первого дня до последнего часа.

— И если бы не этот подонок, — сказала она, заканчивая рассказ о Василии Афиногенове, — Антон был бы сейчас живым, и у меня тоже было бы все иначе. А в вас бы никто не вздумал стрелять.

Несколько раз они обе то плакали, то обнимались.

— Этот Василий чуть не прошелся и по моей жизни, — сказала Агния, но вдаваться в детали не стала.

— Я так понимаю, — предположила Ника, — не реши я отомстить и не дай его визитку Ивану Ивановичу, ничего бы дальше и не было. Но я же ни о чем таком не догадывалась. И только недавно, когда увидела этот страшный журнал, все поняла.

— Какой журнал? — перебила Агния.

— Вы не знаете об этом журнале? — удивилась Ника. — Как же вы тогда пишете свою книгу? — Она потянулась к полке, которая была невысоко прикреплена к стене, сдвинула с места несколько глянцевых обложек с современными детективами, и за ними Агния увидела журнал «Тату-ревю», номера которого лежали и в салоне «Боди-арт» на Невском. —. Сейчас вы все увидите и поймете.

Ника перелистнула несколько страниц, на которых были изображены всевозможные татуировки, и остановилась на развороте, где были фотографии двух мужских обнаженных тел. С этих тел на Агнию смотрели две великолепно выполненные современные иконы. На одной из них был распятый Спаситель, на другой — кто-то из апостолов. Что-то подобное, только в другом ракурсе, Агния уже видела в салоне и сразу узнала тогда шолоховскую манеру.

— Вот все, что осталось от Антона. — Голос Ники был неживым. Она показывала на Спасителя.

— То есть вы хотите сказать, что это — его работа?

— Это не просто его работа, это — он сам, его кожа. А это — Василий. — И она показала на апостола.

— Ника! Но тут же совсем другие люди…

— Это не люди. Я тоже сначала споткнулась, а потом догадалась: кожу натянули на манекены…

— Вы уверены, что это… не подделка?

— Я? Абсолютно! Но знают об этом всего несколько человек. Если их еще не убили.

— Боже мой, какой ужас! — только и выговорила Агния.

— В журнале, конечно, про это не написано, но я-то знаю, на ком были татуировки. Зато сказано, что каждая по отдельности работа стоит не меньше двух миллионов, — объяснила Ника, проглотив слезы. — А если соберут весь иконостас, то — пятьдесят. Теперь вы понимаете? Я же, когда давала визитку, ничего этого не знала. А они готовы на все ради таких денег.

— Ника, милая! Надо было заявить сразу…

— Я и попробовала, когда узнала. Только опять все получилось глупо. Помните, показывали по телевизору «шестерку», где обнаружили тело? Это мы с мужем устроили. Я подумала, что если просто приду в милицию, то мало чего добьюсь. И вообще, у них там наверняка все куплены.

— Не все! — запротестовала Агния. — Я знаю честных, порядочных людей.

— В общем, я их выследила. Гримироваться-то я умею, сами видели. Мы с мужем угнали у них машину с телом, от их бассейна, такой заброшенный бассейн на Чкаловском, и бросили на перекрестке, чтоб все видели. Откуда нам знать, что эта машина — в угоне. Мы-то думали, что по номеру их сразу и возьмут. А они вчера мне устроили подлянку, так что я чуть не убилась во время выступления, а сегодня в вас целились… Если бы не этот выстрел, я бы так и думала, что вы — с ними вместе. Я у мужа взяла карабин с прицелом, чтобы вас расстрелять, потому что решила: это вы мне подрезали трос. Если бы муж не поймал меня в полете, все — я бы разбилась. А публика-дура, знаете, как аплодировала — она думала, что это такой номер!

— Боже мой! — только и смогла снова повторить Агния. — Если бы я все это знала!

Они бы еще говорили и говорили, не засигналь у Глеба трубка.

— Глеб, это Дмитрий Самарин. Скажите, как с Агнией? Где она?

— Добрый вечер, Дмитрий Евгеньевич. Агния здесь, за стенкой.

— Как она себя чувствует?

— Вроде бы обошлось.

— Вы можете сейчас подъехать к нам домой. Есть важный разговор.

— Прямо сейчас, Дмитрий Евгеньевич?

— Желательно именно сейчас.

— Хорошо, сейчас я скажу Агнии, и поедем.

НОЧНОЙ ВИЗИТ ЧЕРЕЗ ОКНО

— Мы оба с вами дали маху, Дмитрий Евгеньевич, — говорил на кухне у Самариных Осаф Александрович. — Надо было сразу прислушаться к словам вашей сестры.

— Теперь-то и я это понимаю. Главное, парней жалко, если эти отморозки успели казнить еще нескольких. Но я так и не знаю, за что.