Татуировка

Андрей не переставал размышлять о своем положении. Пока он продолжал думать, еще оставались силы, чтобы идти. И порой он с ужасом понимал, что если отключит мысли и перестанет осознавать себя, то мир вокруг просто исчезнет, рассыплется, как карточный домик, и тогда уже не останется ничего, кроме тьмы. Всего за несколько дней его жизнь переменилась до неузнаваемости. Превратилась в бесконечное блуждание по темным коридорам, которые приводили лишь в новые и новые коридоры. Замкнутый круг! Бесконечная петля. Уроборос. Наблюдая за этим миром и вспоминая записи в дневнике, Андрей все более склонялся к мысли, что окружающая реальность просто не успела сформироваться. Повторяющиеся дома, лабиринты коридоров и лестничные пролеты без выходов… Здешний мир никак не мог принять свой конечный облик. Неизвестная сила, возможно, та самая, которую Москарев именовал в своих записях Матерью, просто выхватывала отовсюду по кусочку, не заморачиваясь над тем, как все это будет выглядеть в итоге. Может, определенная логика в этом все-таки была, но выловить ее в окружающем абсурде представлялось невозможным.

Воздух как-то резко переменился, потянул сквозняк. Андрей поднял голову и осмотрелся. Коридор закончился, и теперь Андрей оказался перед небольшой круглой нишей, а в ней увидел уже знакомую обстановку. Заваленный хламом старый стол, шкаф с книгами и облезлая деревянная скамья рядом с ним. За столом восседал Антон Михайлович. Андрея даже позабавило, как скоро он выполнил данное Виолетте обещание навестить старика, хоть и вышло это совсем непреднамеренно. Или же старик был куда хитрее и сам все подстроил? Тем не менее общество этого чудака было куда приятнее встречи с новым чудовищем, которое вполне могло ожидать где-то в этом подземелье.

Андрей уверенно спустился в нишу, обратив внимание на ее идеально круглую форму и отсутствие иного выхода из подземелья, кроме пути назад. Из воздуха ушла вязкость, и дышать стало легче. Будто до этого он надолго задержал дыхание, а теперь наконец вдохнул полной грудью. Вместе с тем ушла и прежняя вялость, а мысли стали яснее.

Антон Михайлович заметил гостя, только когда тот подошел вплотную к столу и громко кашлянул.

Он поднял глаза, одарил Андрея узнающей улыбкой и сказал:

– Приветствую! Рад, что вы так скоро пришли.

– И я рад вас видеть, – ответил Андрей. – Мне звонила Виолетта…

– Да-да, – мужчина махнул рукой. – Я знаю! Не будем об этом, боюсь, времени у нас мало, и я должен успеть поделиться с вами некоторыми вещами, которые, как мне кажется, могут помочь вам… Если не выпутаться из того поистине странного положения, в котором вы оказались, то хотя бы понять, что происходит. Присаживайтесь.

Андрей опустил взгляд и увидел, что на его стороне стоит потертый деревянный стул, которого он поначалу не заметил. Усевшись, он с любопытством посмотрел на помолодевшего Антона Михайловича, в котором практически не угадывались черты того немощного старика, каким он стал в реальном мире… или, вернее, в нормальном реальном мире.

– Хочу сразу отметить, – продолжил Антон Михайлович, – что большая часть того, что я скажу, это, скорее, домыслы, которые мне особенно нечем подтвердить, кроме того факта, что сейчас вы видите меня в том виде, в котором, прошу прощения за тавтологию, видите. Виолетта полагает, что причиной моего нынешнего состояния является трагедия, произошедшая с Яшкой, но она, конечно, не видит всей картины. Смерть сына – это тяжело. Именно потеря и привела меня к той точке, где я теперь нахожусь. Но боюсь, что я лишь усугублял ситуацию изо дня в день, не желая смириться. Теперь пути назад для меня уже нет.

Андрея удивлял спокойный тон и несколько иная манера Антона Михайловича изъясняться. В прошлый раз он оперировал полунамеками и старательно делал вид, что не понимает, о чем его спрашивает Андрей. Возможно, состояние Антона Михайловича на этой стороне каким-то образом было связано с тем, каким он был сейчас в своем истинном обличье. А поскольку Виолетта сказала, что сейчас у него просветление, то выводы напрашивались сами собой.

– Перед тем, как я начну, хочу кое о чем вас попросить. В последнее время у меня есть подозрения насчет Виолетты.

– Что вы имеете в виду? – спросил Андрей.

– Ничего особенного. Это, скорее, предчувствие или интуиция… Просто хочу вас попросить быть внимательнее к ней. Возможно, происходит что-то нехорошее. Поймите правильно: Виолетта, пожалуй, единственный оставшийся у меня близкий человек. Я очень не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Ее поведение в последнее время стало, скажем так, немного странным. Просто… Будьте внимательным!

– Хорошо, – Андрей кивнул. Он не очень понимал, к чему ведет историк.