Татуированная кожа

– Кто там, Надя? – донесся из глубины помещения надтреснутый старушечий голос. – Ты смотри, не вздумай уйти... У Пашки жар, может, «Скорую» звать придется...

– И чего они так поздно шастают! – возмутился другой старушечий голос. – Ни днем ни ночью покоя нет!

– Гони их в шею и закрой дверь! – крикнула первая старуха.

– А, это ты, Филек, – у женщины оказался низкий прокуренный голос. – Выпить принес?

– Ага, – Фильков достал из-за пазухи бутылку. – Тут такое дело, Надюха, друг завтра в армию уходит, надо ему дать.

– Если каждому давать, поломается кровать! Закусь есть? В квартире заплакал ребенок.

– Надо, Надюха, он еще ни разу не пробовал. А вдруг в Афган попадет? Убьют пацана, так и не узнает, что такое баба...

– Ладно, заходите! – женщина посторонилась. – Раз такое дело... Только у меня краски. Не испугается?

– Да ты что! У него очко железное!

Володя повернулся и побежал вниз по лестнице.

– Ты куда? – Фильков бросился следом.

– Бутылку оставь! – крикнула сзади Надя. Фильков догнал его на улице.

– Чего побежал? Испугался?

– При чем здесь «испугался»? Противно! – отрезал Вольф.

– Это поначалу, а когда до мохнатки долезешь – нормально... Ну, дело хозяйское... Жалко, вечер пропадает. Хочешь кому-нибудь морду набить?

– Чтоб вместо армии в тюрьму загреметь! – Володя мрачно кивнул. – Молодец, хорошо придумал...

– Ты что?! – изумился приятель. – В том-то все и дело: у военкомата с ментами договоренность – призывников не забирать! Ты сегодня что хочешь можешь сделать – все с рук сойдет!

– Прям-таки все?

– Ну, почти... Главное, не убить никого! А морду набить можно совершенно безнаказанно. Что, у тебя врагов нет?

Вольф задумался. У него действительно не было таких врагов, которым хотелось бы в последнюю ночь гражданской жизни начистить физиономию. Вот разве Псин Псиныч...

– Ты-то откуда про это знаешь? Ты же не служил!

– Ну и что... Со мной один кент чалился. С другом бабу трахнули – у друга повестка в кармане. Его в армию, а кента – в зону! Так что?

Вольф вздохнул.

– Некому мне морду бить. Давай по домам. С родителями попрощаюсь... Да и спать охота.

Фильков вздохнул.

– Жаль. Такой случай раз в жизни выпадает. Ну давай...

* * *

На областном сборном пункте царили сумятица и организованный беспорядок. Бесконечные построения и переклички, то отсутствующие, то лишние люди, то пропадающие, то вновь находящиеся личные дела... Среди призывников было много пьяных – некоторые горланили песни, некоторые спали, приткнувшись, где придется, некоторые очумело сидели на скамейках или прямо на земле, непонимающе оглядываясь по сторонам.

К середине дня непротрезвевших стащили на небольшую вытоптанную клумбу за ровным рядком елок. Их набралось человек двадцать – они сидели, тупо уставившись себе под ноги, в это время взревел мотор поливальной машины. Холодная струя ударила в самую гущу пребывающих в алкогольной нирване. Послышались крики, ругань – аморфная масса тел вдруг приобрела упругость и стала спешно расползаться, парни закрывали головы руками, перекатывались, чтобы поскорее покинуть зону принудительного купания.

Не попавшие под импровизированный душ толпились вокруг и от души смеялись. Когда экзекуция закончилась, на клумбу вышел громадного роста прапорщик с красным лицом и характерными прожилками на носу:

– Ну что, надежда Советской Армии, очухались? Марш в сушилку – и через полчаса копать канаву за казармой! Иначе я вами самими закусывать буду!

Он говорил грозно, но не зло, вроде пугал для порядка. Одной рукой легко поднял за шиворот самого щуплого призывника, подтолкнул его к стоящему неподалеку сержанту:

– Вань, отведи их и покажь, где лопаты... Потом, обращаясь ко всем, строго произнес:

– У кого водка спрятана, немедленно сдать командованию! Запомните, вы уже солдаты, чуть что – пойдете под трибунал!

– А коньяк? – спросил невысокий рыжий паренек с лукавыми глазами. – Его тоже сдавать?

– Конечно, – оживился прапорщик. – Где у тебя коньяк?

– Да у меня его нету, – хитро прищурился парень. – Это я просто так спросил...

– Вот я зашлю тебя просто так в Афганистан, – буднично пригрозил прапорщик. И обычным, мирным голосом добавил: – Идите на плац, там «покупатели» приехали.

– Уже идем! – рыжий вприпрыжку рванул по растрескавшейся асфальтовой дорожке.

– С чего ты так заспешил? – догнал его Вольф.

– Надоело, уже три дня здесь сижу. Лучше определиться. А когда строят – значит, в хорошие войска набирают.

– Почему?

– Да потому что в стройбаты всякие да в пехоту по личным делам берут, заглазно. Выкликнут фамилию – и вперед. А в хорошие войска – каждого рассматривают. Потому и строят напоказ...

– Это какие «хорошие»?

–Ясно какие... Где рогом упираться не надо, риска меньше, кормят хорошо. Да и по срокам важно – попадешь во флот и будешь три года трубить. Так что давай быстрей...