ТАСС не уполномочен заявить…

А мужчина подумал о том, что ответил обтекаемо, но с намеком. Нравился ему этот, явно затянувшийся разговор. И хотя неясно было, куда он его заведет, но так хотелось вить эту странную вязь диалога дальше, чтобы не оборвать эти две тонкие ниточки, а соединить их вместе каким-то узелком. И еще радовало осознание: не ушла, задержалась, а это значит, что из столовой они уже выйдут вместе. Пока будут идти длинным коридором, подниматься по лестнице, он наберется смелости и предложит ей сегодня поужинать вместе в кафе. И там, за ужином, возможно, уже открыто признается в том, что его так долго мучит…

В момент раздумий Аристарха Ларисино «автономное мозговое устройство», словно, порывшись в запасниках сознания, неожиданно выдало:

— «Мужчина должен быть мужественным, а женщина — замужней».

При этих словах журналистка чуть кокетливо опустила длинные накрашенные ресницы (при этом Аристарху показалось, что он услышал их шорох), и оперлась рукой о стол так, что невольно подчеркивалась грудь и углублялась ложбинка.

«А это к чему бы»? — пронеслась мгновенно в голове у атлета мысль, явно спутанная выбросом гормонов в кровь от «нечаянно» манящих прелестей.

Лариса подняла ресницы и несколько секунд, не мигая, смотрела в глаза атлета, выжидая «классическую» паузу. После такого молчания сидящие за одним столом мужчина и женщина мгновенно переставали быть просто товарищами по работе. Они были обнажены, как их прародители в Раю.

Атлет взял себя в руки и спросил, как ни в чем не бывало: «Читала польскую писательницу Магдалену Самозванец»?

— Читала — не то слово. Я знаю ее афоризмы наизусть.

— Мне она тоже очень нравится, — сказал Аристарх.

Он немного помолчал и выдал по памяти: «Счастье, как бабочка. Не оно гоняется за человеком, а человек за ним».

Лариса улыбнулась, и в это время ее «сканер» прошелестел: «Тепло. Уже теплее. Но всё как-то вокруг да около. А, может, уже самой пора брать быка за рога?»

— Послушай, — начала женщина, и было видно, что она перебарывает неловкость, — оказывается, у нас общие литературные пристрастия. Я и не подозревала. Мы такие способные, толковые журналисты. Молодые и энергичные…

«Невероятно, но, кажется, я знаю, что она сейчас скажет», — обожгла мысль Аристарха.

— Почему бы нам, — неуверенно вздохнула Лариса…

— Не заключить джентльменское соглашение? — мгновенно продолжил ее мысль собеседник.

— Да, — вздохнула с облегчением женщина, — ты правильно понял ход моих мыслей…

— И это, наше соглашение, — продолжил осторожно прощупывать почву спортивный журналист, — должно как-то помешать планам ненавистного начальника и его племянника?

Лариса кивнула и уже без всякого кокетства опустила глаза.

— А венцом интриги этого служебного детектива должно стать…

Аристарх запнулся, а потом добавил: «Короче, мужчина должен быть мужественным, а женщина — замужней. Так?»

Он замолчал.

Лариса опять молча кивнула.

«Провалиться бы мне вместе со стулом, — подумала в это мгновение журналистка, — а я сижу».

«Да, актрисы мы никудышные. Но, а мне-то что сейчас делать? — лихорадочно соображал Аристарх. — С радостью согласиться — оказаться мерзавцем. Отказаться — и тем самым унизить ее, предложившую себя в жены, пусть и фиктивные! И она тут же меня возненавидит, и, конечно же, сейчас убежит… Матка боска! Знать бы, куда этот нечаянный разговор его заведет, соломки бы подстелил»…

— Мне очень приятно, — осторожно начал Аристарх, — что из всех тассовских мужчин именно я оказался самым мужественным…

Лариса слабо улыбнулась, и это помогло атлету плести вязь разговора дальше.

— Вопрос настолько деликатный, настолько… мужчина не знал, какая фраза выскочит следующей, — что без комплиментов никак не обойтись, — сказал он, вдруг понимая, что второе предложение никак логически не вытекает из предыдущего.

Журналистка замерла.

— Всё дело в том, что джентльменское соглашение, в моем понимании, предполагает компаньона-мужчину, — продолжил атлет. — А, ведь, ты — леди. Очаровательная, соблазнительная. Ну, словом, сама знаешь, какая ты…

И мужчина невольно глянул в область манящих перламутровых пуговиц на женской кофточке.

Лариса мгновенно приободрилась от приятных слов.

— И поэтому я не уверен, — продолжил Аристарх, — точнее, как раз наоборот — абсолютно уверен, что просто не смогу… сдержать такое соглашение рядом с красавицей. Это бы противоречило всему моему естеству… Извини, но какие-то фиктивные отношения между нами невозможны.

— Ах, вот оно что, — Лариса обворожительным жестом в глазах мужчины при этих словах дотронулась до своих волос. — Ты как-то не совсем правильно всё понимаешь…

«Всё я правильно понимаю, — подумал мужчина, — чувствуя, что сейчас начнется вторая „попытка“, когда он и с первой-то едва совладал.

— Тебе не кажется, что мы здесь засиделись? — сказала Лариса. — Пойдем?

Они вышли из столовой и медленно пошли по коридору.

— В моем курятнике сейчас полно народу, — сказала женщина, — мы не сможем там продолжить наш разговор.

— Пойдем в мой кабинет, я сегодня один, — тихо пригласил Аристарх, понимая, что ведет его всё же она, ведет, словно, бычка на привязи.