Тарзан и все монстры Ада

Пересекая поляну, Тарзан увидел перед собой за кустами, как ему вначале показалось, скалу жёлтого цвета. Вдруг до него дошло, что скала шевелится, да и к тому же покрыта шерстью. Дус тоже её разглядел и ахнул. Тут «скала» медленно поднялась. Это был Нума-лев, но фантастических размеров: человек даже на цыпочках не дотянулся бы до его головы. Ужасающая пасть имела такие размеры, что «человека песков» чудовищу не пришлось бы даже рвать на часть – оно его легко проглотило целиком.

Изумлённые люди попятились.

Рёв льва-исполина потряс не только воздух, но и, казалось, землю. Дус пошатнулся и упал, а человек-обезьяна инстинктивно приготовился к бою – его воинственный дух не позволял сдаваться врагу без сопротивления, хотя разумом он понимал всю бессмысленность открытой схватки, в ней он может нанести противнику разве что царапины. Стал отступать к лесу, но остановился, расслышав сзади тяжкие шаги. Кто же надвигался на него оттуда?..

«Человек песков» повалился на земле, обхватив голову руками, полностью отдавшись на милость врага. Тарзан находился в растерянности, как бы между двух огней. Неужели и с этой стороны объявился какой-нибудь монстр?!.

В ту же минуту между деревьями показались люди: белокурые гиганты атлетического сложения, одетые только в набедренные повязки из какой-то плотной ткани. Их было четверо, каждый имел просто исполинский рост. Они были достойными противниками Нуме. Заметив льва, они сразу же двинулись на него, выставив перед собой огромные копья, походившие на брёвна.

Тарзан понял, что к ним в самую необходимую минуту прибыло спасение, ибо в мимолётно брошенных на него взглядах великанов прочёл сочувствие и доброту.

Хищника лишь на мгновение смутило появление людей, он зарычал и принялся рыть лапами землю, ударяя по своим бокам хвостом и явно готовясь к прыжку.

Человек-обезьяна тоже решил не оставаться в стороне простым наблюдателем, вовремя вспомнив, что в его колчане имеются и отравленные стрелы. Сразу же принялся за дело.

Наложил одну из таких стрел на тетиву и, дождавшись момента, когда зверь зарычал, раскрыв исполинскую пасть, пустил её. Стрела угодила в шершавый язык Нумы. Лев взревел, замотал головой, лапой смахнул «занозу» и бросился на четвёрку великанов. Они дружно вонзили в него свои чудовищные копья. Хищник закрутился, словно прутик переломил одно древко, отшвырнул второе. Разодрал бедро не успевшего отпрянуть в сторону великана, но подмять под собой и загрызть не успел, ибо другой гигант вторично вогнал копьё в бок животного. Тот жутко взревел и… вдруг рухнул наземь.

Тарзан понял, что сказалось действие яда: обычно оно проявлялось почти мгновенно, а тут Нума-колосс дрался больше минуты.

Увлечённый зрелищем поверженного чудовища, человек-обезьяна поздно обнаружил на поляне ещё одно существо, а когда увидел, то вздрогнул всем телом: то была призрачно белая и необычайно хрупкая женщина, в такой же светлой одежде, похожей на древнегреческую тунику. Тоненькая, стройная с неподвижно застывшим лицом она не шла, а словно бы плыла по поляне. Только приблизившись к раненному великану, медленно присела, склонившись над его раной. Свела рваные края кожи, погладила тёплой ладонью, и Тарзан с изумлением увидел, как хлеставшая струёй кровь прекратила течь. Женщина продолжала гладить рану, что-то про себя мелодично напевая, и кожа затягивалась на глазах. Когда же незнакомка встала, то на месте раны остался только едва заметный рубец.

Женщина повернулась к человеку-обезьяне, на её застывшем лице жили лишь огромные голубые глаза. Она подняла руку, указывая на него, и сказала:

– Тарзан.

После чего повернулась и медленно удалилась в лес, походя на бесплотный призрак: под её ногами не треснул ни один сучок, не зашуршал ни один лист.

После того, как она скрылась за деревьями, гиганты быстро и умело сняли со льва шкуру. Помощь им не требовалась, и Тарзан стоял рядом, наблюдая за ними, опёршись на своё копьё.

Теперь он хорошо понимал, какие эмоции испытывает Дус, глядя на него, ибо сам теперь был вдвое ниже ростом этих исполинов, походивших на оживших богов или титанов.

Вот они закончили работу, свернули шкуру. Один из великанов сказал:

– Пошли.

К своему удивлению, человек-обезьяна понял это слово, ибо оно было из известного ему наречия гомангани. Исполин сделал знак, приглашая повелителя джунглей следовать за собой. Видимо, он был немногословным человеком и не привык попусту тратить слова. Всю дорогу великаны молчали. Тарзан ощущал исходящую от них эманацию благожелательности и был внутри уверен, что они не причинят ему вреда.

Примерно через час впереди показались высокие стены, сложенные из огромных каменных глыб – обтёсанных и плотно пригнанных друг к другу так, что нельзя было просунуть между ними даже лезвие ножа. Это был город гигантов.

У ворот стоял страж с копьём и мечом. Он с интересом осмотрел Тарзана с его спутником и спросил:

– Тарзан?

От неожиданности человек-обезьяна даже не ответил, а его спутники утвердительно закивали головами и страж немедленно посторонился, пропуская всех в город.