ДоринаСидел и кушал одинокоВ ее присутствии. Потупив кротко взгляд,Две куропатки съел и съел бараний зад.ОргонАх, бедный!ДоринаБарыня совсем и не уснула;Легла, но даже глаз ни разу не сомкнула:То ей озноб мешал, то жар всего нутра.Мы около нее сидели до утра.ОргонНу, а Тартюф?ДоринаТартюф? Томим дремотой сладкой,Он, встав из-за стола, прошел к себе украдкойИ в теплую постель без промедленья лег,Где и проспал всю ночь, не ведая тревог.ОргонАх, бедный!ДоринаНаконец ее уговорили:Она позволила, чтобы ей кровь пустили,И облегчение настало в тот же миг.ОргонНу, а Тартюф?ДоринаТартюф? Он духом был велик.Собою жертвуя без всяческих условий,Чтоб возместить ущерб сударыниной крови,За завтраком бутыль он осушил до дна.ОргонАх, бедный!ДоринаНо теперь окрепла и она,И я бегу скорей, чтоб ей сказать два словаО том, как рады вы, что барыня здорова.
Явление VI
Клеант, Оргон
КлеантОна же вам в глаза смеется, милый зять!И, не желая вас нисколько раздражать,Я прямо вам скажу, что это по заслугам.Ну, позволительно ль страдать таким недугом?Ведь не сидит же в нем и вправду колдовство,Что вы все на земле забыли для него,Что, дав ему у вас разжиться на покое,Вы собираетесь…ОргонНет, это все пустое.Да вы его к тому ж не знаете совсем.КлеантДопустим, я его не знаю, но затем,Чтоб человека знать, мне кажется, едва ли…ОргонАх, шурин, если б вы и впрямь его узнали,Вы в восхищении остались бы навек!Вот это человек… Ну, словом… человек!Кто следует ему, вкушает мир блаженный,И мерзость для него все твари во вселенной.Я стал совсем другим от этих с ним бесед:Отныне у меня привязанностей нет,И я уже ничем не дорожу на свете;Пусть у меня умрут брат, мать, жена и дети,Я этим огорчусь вот столько, ей-же-ей!КлеантЯ человечнее не слыхивал речей.