Тарси

  Шубнков сидел, прислонившись спиной к большому мешку, набитому чем-то мягким, тряпками, наверное, или шубами. Он уже не корчился и не стонал. О его боли можно было догадаться только по бескровным, плотно сжатым, губам и выражению покрасневших глаз со зрачками размером во всю радужку.

  Иваницкий присел перед ним на корточки и заглянул бывшему начальнику в глаза. Сколько он сам страдал от этого человека. Вечные оскорбления, унижения, издевательства. Сейчас его враг тоже страдал, страдал очень сильно, искупая свою вину перед Володей. Как он мечтал, что вот так будет сидеть перед Шубниковым и смотреть в глаза ненавистного начальника. Только ожидаемого облегчения и удовольствия он не испытывал. Из придуманной им картинки выбивалось одно. Шубников смотрел ему в глаза без тени страха и раскаяния. Он не будет его умолять о прощении и пощаде.

  - Чего тебе, урод? - с ненавистью в голосе сказал Шубников. - Давай добивай. Или помучить еще хочешь? А чего ручки то трясутся?

  Шубников заулыбался и начал противно хихикать.

  Руки у Володи действительно мелко предательски дрожали. Он себя ненавидел. Получалось, что он боится своей жертвы. Он вскочил и выхватил свой табельный Макаров. Но стрелять не стал. В последний момент, хихикающий Шубников закашлялся. Гримаса дикой боли исказила его лицо. Хихиканье превратилось в новый тяжелый стон.

  Иваницкий сразу успокоился. Он хочет, чтобы Вова убил его быстро. Нет уж. Пусть гад напоследок помучается.

  Володя торопливым шагом пошел прочь из дома врага. Сзади доносился мат и оскорбления. Все-таки поговорить с Шубниковым у него не получилось.

  Иваницкий с остервенением захлопнул дверь своего джипа и рванул с места так, как будто за ним черти гнались.

   Он по-другому представлял себе это разговор. Он убил двух женщин, серьезно ранил Шубникова, но морального удовлетворения он не получил. Обида не ушла. Даже от страданий врага ему не стало легче. Его обманули. Его поимели, как последнего лоха. Шубников опять оказался на коне, и трахал этим конем Вову - задроченного неудачника. Вова орал и матерился, он на ходу сносил попадающиеся бродячие трупы и какие-то скамейки. Он был в бешенстве. Он все ездил и ездил. Стрелка уровня топлива сползла вниз и загорелась красная лампочка, предупреждая о том, что солярка скоро закончится.

  Истерика прекратилась, когда он на всем ходу врезался в стоящую поперек дороги машину. Лёгонькую старую ладу шестерку он смял буквально в гармошку. Пристегнут он не был, поэтому подушки не сработали. Сильный удар об руль выбил воздух у него из груди. Из-под капота машины повалил пар. До этого Иваницкий колесил, не разбирая дороги. Ему хотелось все крушить и всех убивать. Пусть им тоже будет больно как ему.

  - Нет! - сказал он вслух. - Дешево отделаться хочешь! Я последнее слово за собой оставлю.

  Володя сдал машину назад, резко вывернул баранку и полетел на все возможной скорости обратно к дому Шубникова. Машина дребезжала и свистела, из-под капота валил пар, но Вова гнал машину, боясь, что она встанет до того как он успеет доехать до обиталища своего врага.

  Подъехав к воротам, он судорожно стал искать ключ, которым закрыл калитку, но мелкий ублюдок бесследно испарился. Тогда Иваницкий залез на капот, а потом на крышу джипа.

  Его несказанно порадовала картинка, по ту строну забора. Раненый Шубников был еще жив и не просто жив, он сидел в машине. Иваницкий представил, чего ему это стоило - доковылять или доползти с простеленным коленом до машины и открыть простреленными ладонями дверь. Но вся соль картины заключалась в следующем. Вокруг машины ходила его жена и охотилась на своего запершегося супруга. Причем ходила она очень даже бойко. Шубников высунулся в люк на крыше и задыхающимся голосом захрипел, что есть мочи:

  - Вова, миленький! Забери меня отсюда. Убей эту суку. Я для тебя все что хочешь. Прости меня. Я тебя на место хотел поставить. Я мудак. Прости, только вытащи отсюда. У меня золото есть.

  - На хер мне твое золото не нужно, - пробормотал Вова.

  Иваницкий снял с плеча автомат и пробил у паджерика оба передние колеса и капот в нескольких местах. Он не помнил где у джипа аккумулятор. А то еще вдруг Шубников машину зубами заведет и уехать попытается.

  Теперь было все в порядке. Все было так, как он и задумывал, только в сто раз лучше. Он победил. Нервное напряжение отпускало. У Володи закружилась голова, и он чуть не упал. Он встал на четвереньки и опорожнил содержимое желудка прямо на крышу джипа.

  Иваницкий с наслаждением слушал слабеющие и срывающиеся крики своего врага, пока добывал новую машину и перегружал оружие, припасы и одежду из одной машины в другую.

  Вопрос с новым транспортным средством решился просто. Иваницкий джипом выломал дверь гаража Шубникова. Благо ворота выходили сразу на улицу. Там он нашел резвую новенькую БМВ трешку и вальяжный джип Volvo. Остановил он свой выбор на интеллигентом европейском джипе. Перегрузившись в новую машину, он тронулся в путь.