Тарч

– Да пофигу, – устало бросил Кумник через плечо, – Баба с возу, кобыле легче.

Знахарь жил в другой части поселка, но дорога до него заняла у Тарча не больше десяти минут. Орлиный вообще был очень компактным, представляя собой прямоугольник с длинной около трехсот метров. Несмотря на небольшие размеры, постоянно проживало здесь больше четырехсот человек, а всего поселок мог разместить в довольно комфортных условиях до шестисот иммунных.

Такая компактность и при этом вместительность была достигнута за счет близко расположенного кластера с заводом по производству бетонных стеновых панелей, который подгружался вместе с необходимой для строительства техникой. Поначалу, когда завод только обнаружили, дела со строительством шли из рук вон плохо. Но однажды руководство поселка додумалось сделать «ход конем» и начало стеречь кластер с заводом каждую перезагрузку. Результат не заставил себя долго ждать – через три месяца удалось спасти инженера, двух монтажников и крановщика, которые поставили возведение многоэтажных зданий на поток. Инженеру даже выделили долю в поселке, чтобы старался, так сказать, как для себя.

Меньше чем за два года Орлиный, который раньше представлял собой обычный небольшой поселок с кое-как возведенными временными халупами, превратился в настоящий маленький городок с трехэтажными, как на подбор, строениями. Здесь было больше десятка многоквартирных домов, две большие гостиницы, два дома, принадлежащие крупным группировкам рейдеров, несколько мастерских, гаражи, склады, здание арсенала и жилой комплекс, где жили сами владельцы поселка.

Примерно треть населения Орлиного составляли так называемые гражданские: водители, рабочие, инженеры и обслуживающий персонал, вплоть до уборщиков и ассенизаторов. Треть составлял гарнизон из бойцов самого разного толка – от охранников гостиниц до личной гвардии руководства.

Оставшаяся треть – рейдеры. Одиночки, свободные наемники, отряды и группировки – всех их объединяло одно: постоянное нахождение за пределами стабильных кластеров, добыча споранов и других трофеев из мутантов, и редкий, но разгульный и яркий отдых в гостиничных барах.

Овчар жил в отдельном одноэтажном доме, ничем не примечательном, но стоящем немного особняком, в стороне от общей массы строений. С учетом ограниченного пространства внутри окружавших поселок стен и того, что даже руководство Орлиного жило в многоквартирном комплексе, серая прямоугольная коробка Овчара была настоящим дворцом.

Тарч успел понять, что особое положение знахарей – не столько социальный статус, сколько вот такой индивидуальный подход к месту жизни и работы. Дом знахаря должен был стоять отдельно, чтобы исключить возможность подслушать идущие здесь разговоры.

Знахарь для иммунных – это намного больше, чем просто врачеватель. Иммунный с подобным умением знал, да и не мог не знать, обо всех дарах почти каждого жителя поселка, об особенности их действия, активации, периоде отката и о том, как организм носителя реагирует на использование умения. За подобную информацию могли не то, что дорого заплатить, но и убить. А потому жилища знахарей во всех стабах старались размещать отдельно. Подходить к ним без причины считалось дурным тоном, а то и прямым нарушением правил поселка.

Знахари, в свою очередь, строго хранили верность местному варианту клятвы Гиппократа. Если кто-то из них продавал информацию о дарах за деньги, знахаря наказывали свои же коллеги по цеху, как правило, нанимая для этого профессиональных убийц и не жалея сил, средств и влияния. Исключение составляли только нимфы – о них знахари должны были незамедлительно сообщить руководству стаба, или представителям ближайшего поселка.

Овчар встретил Тарча безразличным спокойным взглядом, махнул рукой в направлении комнаты и прошел вперед, показывая дорогу. Внутри небольшая бетонная коробка дома делилась на четыре помещения: совмещенный с небольшой кухонькой коридор, приемная, личная спальня и комната, выполнявшая при необходимости функцию стационара, с четырьмя кроватями.

Знахарь усадил Тарча на невысокую табуретку и некоторое время молча смотрел, периодически прикладывая руки к голове пациента.

– С чего решил, что у тебя проявился дар? – по врачебному спокойно, но с легкой ноткой удивления вдруг спросил знахарь.

– Кумник сказал провериться. Говорит, слишком много странных вещей вокруг меня происходит. Настолько странных, что без дара тут точно не обошлось.

– И что это за вещи? – Овчар все больше становился похож на врача, осматривающего интересного, но безнадежного пациента, – Пошли, почаевничаем, расскажешь все подробно, все равно я сегодня никуда особо не собирался.

Тарч рассказывал долго, решив, впервые за все время в Улье, не утаивать ничего из произошедшего. В конце концов, Овчар мог стать билетом в нормальную полноценную жизнь. Если дар все-таки обнаружится и окажется полезным, чего еще можно желать в этом мире?

Дождавшись конца рассказа, Овчар долго чесал затылок.