- Что у тебя случилось? - снова спросил Миша, трогая фигурку за плечо.
Та резко повернулась к нему и гневно отстранила его руку. Это была худенькая девочка.
- Не тронь! - крикнула она и снова отвернулась.
Не зная, что делать, Миша растерянно оглянулся. На улице темно и пусто. Не слышно ни одного прохожего «Вот дурацкое положение, - подумал он, - уйти, что ли? Какое мне дело до неё?»
Он сделал шаг в сторону, но остановился. После общения с мерзкой и преступной воровской шайкой настоящее человеческое чувство особенно тронуло душу мальчика. Пускай этим чувством было горе.
Тем более он не мог оставить девочку, не узнав, в чем дело. Мише остро захотелось помочь этой строгой худенькой девочке.
- Вы скажите… Я помогу вам, - сказал он, переходя на «вы». Девочка уже не плакала, и только порывистое короткое дыхание выдавало её состояние.
Миша ждал.
- Помочь мне нельзя, - у меня карточки украли. От этих слов у мальчика дух захватило и невольно сжались кулаки.
- Ух, паразиты! - процедил он сквозь зубы.
У девочки снова дрогнули плечи.
- А чего плакать? Слезами не помочь. Как это вы неосторожно? - сказал он ей.
- Сама не знаю. Я недавно спохватилась. Наверно, когда ходила за хлебом.
- Ничего. Как-нибудь проживёте. Теперь не зима.
- Да, конечно… Поголодаю… не умру…
- Сейчас овощи есть. Не так уж страшно, - продолжал утешать Миша.
Девочка достала платок, вытерла лицо и медленно зашагала прочь. Миша пошёл рядом.
- Это когда один, трудно. А если с родными, так ничего. Поделятся.
Она посмотрела ему в лицо, но в темноте разглядела только его строгие глаза.
- Да, когда с родными, - тогда хорошо, - сказала она и отвернулась, чтобы скрыть снова выступившие слезы.
Некоторое время шли молча, чувствуя какую-то неловкость.
- Вы учитесь? - спросила наконец девочка.
- И да и нет. Я работаю, а на работе учусь.
- В ремесленном?
- Нет. Я на судне работаю.
- Вы моряк?
- По названию я моряк, - улыбнувшись, сказал Миша. - А только в море ни разу не ходил.
- Почему?
- Мы на Неве стоим. Вот когда война кончится, тогда поплывём. А вы учитесь?
- Нет. Я работаю.
- Где?
- В мастерской. Мы ватники для фронта шьём.
- Это важное дело, - серьёзно сказал Миша. - Все равно как и снаряды.
- Да, конечно. После войны тоже учиться поступлю в ветеринарный институт.
- Почему в ветеринарный?
- Потому что я очень люблю животных. Буду их лечить.
Постепенно неловкость исчезла, и они начали чувствовать себя свободнее. В этой девочке была какая-то привлекательная простота, и Мише приятно было говорить с ней. Коснувшись любимой темы, она забыла о своём горе и рассказала, как до войны у неё дружно жили кошка, две белые мыши и две птички.
- А где они сейчас? - спросил Миша.
- Когда нечего стало есть, я птичек выпустила, а кошка и мышки умерли от голода.
- Кошка не съела мышей?
- Нет. Она их любила, как своих детей. Дуся погибла первая. Мышки ещё долго жили, но они так скучали без Дуси. Наверно, от тоски умерли.
- А я люблю собак, - сказал Миша.
- Да. Собаки самые умные и преданные…
Разговаривая, дошли до перекрёстка, и девочка остановилась.
- До свиданья. Я сюда.
- Я вас провожу.
Они свернули и тем же медленным шагом пошли вдоль улицы.
- А как вас зовут?
- Елена. А вас?
- Михаил.
- У меня был чижик, звали Мишкой. Пел замечательно. Но ужасный был забияка…
Миша не отозвался, смущённый, что чижик-забияка оказался его тёзкой.
- Лена, а вам дома не попадёт за карточки? - спросил он через минуту.
- У меня никого нет.
- Как никого?
- Папа на фронте, а мама и бабушка умерли зимой.
У Миши сжалось сердце. Вот почему она так горько плакала… Остаться без карточек в таком положении…
- Ну, а родные?
- Никого здесь нет, - вздохнула девочка. - Тётка живёт в Курске, а больше никого.
- Как же вы будете без карточек?
- Не знаю. Что-нибудь придумаю. Да мне немного и надо.
- Огород у вас есть?
- Нет.
- Как же вы проживёте? Знаете что… я вам помогу. Обязательно! - горячо сказал Миша.
- Ну, что вы! С какой стати? Я вам чужой человек. Вы меня первый раз видите.
- Совсем не чужой, - вырвалось у мальчика. - Мы же ленинградцы. Можете мне не верить, а только даю вам слово…
- Спасибо, Миша. Вы… хороший.
- Где вас можно увидеть?
Лена молчала. Ей было приятно это искреннее сочувствие, но она была уверена, что завтра мальчик забудет про неё…
В это же время по набережной шагал Пашка Леонов.
- Пропал, Пашка! Ни за что пропал!.. Последний ты теперь подлец. Ох, батя, худо мне! Погубили твоего Пашку. На веки вечные… - бормотал он, размахивая руками.
Во рту держался противный привкус от выпитой водки, в горле першило от табаку. Жалко было проигранных денег, жалко самого себя, злоба сменилась отчаянием. Что теперь делать? Деньги все проиграны, и снова он должен Брюнету тысячу рублей.
Свежий воздух постепенно прояснял его мысли.
Как же это случилось, что он в такой короткий срок проиграл все свои сбережения и стал вором? Неделю-две тому назад он ходил радостный и счастливый. Что бы он ни задумал, все выходило как нельзя лучше. Немного усилий, труда, сообразительности, и Пашка всегда оказывался на первом месте.