Тарантул

- Вот… - продолжал Степа. - Это вроде… Понимаешь?

- А зачем птицы? - спросил после некоторого размышления Сашка.

- А ты думаешь, я все знаю? Ты думаешь, мне скажут зачем, если это военная тайна? Надо - и весь разговор. Может, они их как почтовых голубей хотят использовать. Может, для какой-нибудь сигнализации… Почем я знаю! Дали оперативное задание наловить, и я сказал - есть! Боевой приказ! Кумекаешь? - вспомнив услышанное от Трифонова слово, сказал Степа, хотя сам смутно понимал его значение. Но оказалось, что Сашка знал это слово

- Кумекать-то я кумекаю… - медленно произнес он. - Но как же они почту понесут?.. Маленькие же.

- Микропочту.

- А куда они полетят? Голуби обратно в свой дом возвращаются. Там птенцы…

- Ну, может, и не для почты, - сердито перебил его Степа. - Привязался тоже!.. Я тебе для примера сказал.

- А сколько штук им надо?

- Сколько поймаем. Чем больше, тем лучше.

- Тогда лучше на Крестовский поехать. Там в парке много синичек.

- Опять снова здорово! Я же тебе сказал, что на Никольском кладбище приказано ловить.

Сашка еще раз озабоченно почесал свои космы, похожие на плохо сделанный парик, и поднялся.

- Ну ладно. Раз приказано - пойдем. Но только для приманки у меня один пухлячок…

- Хватит. Посадим его в западенку.

- Лучше бы под тайник…

И друзья приступили к деловому обсуждению предстоящей охоты.

22. Птицеловы

Последние дни над городом висел сырой, холодный туман и беспрерывно моросил назойливый дождик. И вот в одну ночь все изменилось. Погода повернула к зиме. Крепкий морозец высушил небо, асфальт, крыши домов. Лужи покрылись хрустящим льдом, а звуки стали звонкими, гулкими.

Степа вышел на улицу, вдохнул всей грудью морозный воздух и крякнул:

- Хорошо!

У Сашки было все приготовлено. Взвалив мешок с пустой клеткой для птиц, которых они должны были поймать, двумя западенками и тайником на плечо, он взял пои мышку маленькую клетку, где прыгала синичка «пухлячок», и мотнул головой.

- Пошли!

- Давай я что-нибудь понесу.

- Не надо.

Как только вышли за ворота, Степа широко взмахнул руками, повернулся в воздухе… и хлопнулся на бок.

- Фу ты, черт!.. Ну скользко! Сашка со смехом наблюдал за поднимавшимся приятелем.

- А длинный ты стал!.. Теперь и равновесие не удержать.

- А ты посмотри, что делается. Сплошной каток! Всю дорогу до трамвайной остановки пришлось семенить ногами. Особенно скользко было на брусчатой мостовой, и без того отполированной шинами колес.

Народу в трамвае мало. И хотя «птицеловы» залезли с передней площадки, но прошли внутрь вагона и удобно устроились возле окна. Ехать далеко, через весь город.

Когда трамвай перешел первый мост и остановился около Биржи, все услышали знакомый свист снарядов, а затем и глухие удары.

- Опять обстрел! - сказала кондукторша, глядя в окно, в сторону Литейного моста, куда летели снаряды.

- А разве сегодня уже стреляли? - спросил Степа.

- А ты и не слышал! - удивился Сашка. - Это же третий обстрел с утра.

- Разъяснило, ну вот они и стараются, гады…

- Ох, господи, господи! И скоро ли это кончится? - сказала вслух пожилая женщина, ни к кому не обращаясь.

- Скоро, мамаша, скоро! - отозвался с другого конца вагона какой-то мужчина.

Трамвай стоял. Убедившись, что снаряды летят в сторону Финляндского вокзала, вожатый дал звонок и включил мотор.

- Сашка, смотри! - толкнув приятеля в бок, сказал Сашка. - Лидер! Вот красивый…

С моста, по которому шел трамвай, военный корабль был хорошо виден. В ожидании своего часа стоял он прислонившись к гранитной стенке набережной.

- А там «Киров»… Вон видишь? - сказал Степа. За мостом Лейтенанта Шмидта виднелись мачты и башни могучего крейсера. Военные корабли стояли здесь, в центре города, с осени сорок первого года и ждали. Ни двигаться, ни даже развернуться без посторонней помощи на Неве они не могли.

Трамвай перешел мост, миновал площадь, вышел на Невский проспект и, немного не доходя до Фонтанки, почему-то остановился. Подождав минуты две, ребята вышли из вагона. Все равно нужно было пересаживаться на четвертый номер.

- Ты смотри, что делается!

Вплотную, один к другому, по всему проспекту стояли трамваи, автомобили всех сортов, лошади. Впереди что-то случилось и застопорило движение.

- Пошли скорей! - заторопился Степа.

Мелко и часто перебирая ногами, чтобы не поскользнуться, ребята устремились к Литейному. Было ясно, что транспорт стоит не из-за аварии» тем более что до слуха доносилось низкое рычание мощных моторов.

- Танки! Честное слово, танки! - воскликнул Степа. - Здоровые…

Действительно, на Невский поворачивала растянувшаяся далеко по Литейному колонна танков. Это были большие, новые, неуклюжие на вид машины, с длинными стволами пушек. Они стояли на Литейном, как и трамваи на Невском, друг за другом и глухо урчали. Люки были открыты, и оттуда высовывались головы танкистов в черных кожаных шлемах. В ответ на улыбки стоящих на тротуаре людей молодые танкисты махали рукой, выкрикивали какие-то слова, но за шумом моторов разобрать их было невозможно.