Тарантины и очкарик

Я достал из карманов украденные мобилки, пристегнул батарейки, включил трубки, ввёл народный пароль в виде четырёх единиц. Дождался загрузки, убедился, что шкала уровня сигнала на нуле. Ещё бы! У буксира борт – пара сантиметров. Сквозь такую толщу металла сигнал мобилки не пробьется, и будь антенна оператора хоть в метре от буксира, а засечь трубку не сможет. Значит, моё положение на карте города для ищущих останется в секрете.

Я порылся в файлах на розовой мобилке телефонистки. Пацанский чёрного цвета мобильник водилы мэра меня не волновал: что там могло быть интересного кроме порнухи и парочки концертов блатняка?

Первое, на что я наткнулся в мобилке телефонистки – данные владельца трубки. Девушка в наушниках жила в пятом доме на Набережной – там, где я баловался петардой. Дом пять, квартира восемь. Знал бы раньше – не пришлось бы гоняться за немецкой машинкой как в дешёвом боевике.

Я отсортировал файлы в трубке телефонистки по дате создания. Файл, созданный в половине шестого, оказался звуковым, лежал в папке с музыкой и весил больше, чем остальные песенки, вместе взятые.

В том, что найденный файл – именно тот, что не докачался с мобилки телефонистки на мобильник водилы мэра, я убедился, когда прослушал первые минуты записи.

Файл содержал получасовой разговор двух немолодых мужчин. Запись в формате без потери качества, потому файл и весил полтонны, оттого и качался с трубки на трубку полдня.

Один голос я узнал. Андреевский авторитетный бандюк шепелявил так, что разобрать слова мог только тот, кто с ним общался не раз и не два. Я с авторитетом общался раз десять.

На записи бандюк говорил с подельником о бизнесе. Услышь эту беседу прокурор – прыгал бы от счастья до пенсии.

Телефонистка сливала мэру компромат на криминального авторитета. Разве мне для счастья нужно что-то ещё?

После прослушивания записи я понял, почему телефонистка не передала файл по мобильному интернету, а встретилась с клиентом лично, как в старых добрых шпионских фильмах. Не дура, понимает, что следы в интернете замести тяжело, а файл слишком опасен для того, кто его сливает. Ведь если пронюхают те, чьи разговоры красотка сливала мэру, то личико телефонистке подпортят в момент. Нынче дефицита серной кислоты и растительного масла не наблюдается, а смешать их и плеснуть адскую смесь в лицо жертве отморозки найдутся.

На всякий пожарный я скачал файл на свой мобильник. Благо, доступ к беспроводной передаче бестолковая владелица мобилки не запаролила. Иначе пришлось бы повозиться.

Перед тем, как покинуть буксир, я отстегнул батарейки от трубок, чтоб мобилки не сообщили оператору, где меня ловить. Напоследок стёр с трубок отпечатки.

Десять минут спустя я подошёл к двери квартиры номер восемь в пятом доме на Набережной. Расположение квартиры на лестничной площадке совпадало с тем расположением, что я вычислил, когда баловался петардой, чтобы телефонистка выглянула из окна.

После того, как пристегнул к трубкам батарейки, я уложил украденные мобилки на коврик перед дверью, утопил кнопку дверного звонка. Когда из глубины квартиры послышались шаги, я в три прыжка выскочил из подъезда.

Минуту спустя – пока телефонистка поднимала с коврика трубки и закрывала дверь – я запрыгнул в машину.

Джип мэра подлетел к дому телефонистки через четверть часа. Остановился с визгом, с юзом, с дымом резины. Водила огляделся как шпион Её Величества, вошёл в подъезд.

Вышел водила через девять минут с чёрным мобильником в руке. Умотал в том же темпе, в каком и прибыл: в клубах дыма от палёной резины.

На раздумья я дал телефонистке полчаса. Девушка в наушниках из дому не вышла, в милицию на маленькой немецкой машинке не поехала.

Я набрал номер. Шесть гудков спустя динамик мобильника передал чуть дрожащий женский голос.

– Кто это?

– Алло! Это служба прослушки мобилок?

Телефонистка затаила дыхание. Семь секунд молчания закончились вопросом.

– Кто вы?

– Представитель того, чей разговор вы собирались передать водителю мэра…

– Послушайте, я… Я не хотела… передавать…

– Если бы я не забрал ваши трубки, вы бы передали.

– Так это были вы? По-моему, ваш голос я уже слышала. Точно! Это вы приходили ко мне на работу. Вы – частный сыщик! Чтоб вы знали, я подала заявление в милицию, и подробно вас описала.

– Ага, я видел, как вы проехали мимо отделения.

– Вы за мной следили?!

Телефонистка выглянула из окна. Я мигнул фарами. В ответ услышал голос, полный издёвки.

– Вы, по-моему, не понимаете, с кем связались. Когда они вас найдут…

– Как вы думаете, что случится, если я расскажу про вас тому, чьи деловые переговоры вы сливали мэру?

Телефонистка отошла от окна вглубь комнаты, три секунды молчала. Когда ответила, издёвки я не расслышал.

– А вот этого не надо.

– Мне нужна полная информация по абоненту.

– Говорите номер.

Я продиктовал номер трубки очкарика Толика.

– Как только узнаете хоть что-нибудь, что касается этого номера, сразу сообщайте мне.

– Разговоры писать?

– Это в первом пункте нашего договора.

– Что во втором?