Тарантелла, или Танцы с пауками

— А ты-то куда? Тоже уезжаешь?

— Нет, я еще вернусь. Ключи у меня есть, так что не переживай…

* * *

Наталия потратила полдня, чтобы объехать в райцентре все комбинаты бытового обслуживания и ателье. Она показывала юбку с блузкой и пыталась определить, кто же их сшил. Одна закройщица, одиноко пьющая чай в полупустой пошивочной мастерской, предположила, что это театральный костюм, взятый в городе напрокат…

«И как же это я раньше-то не догадалась?»

Она сунула руку в карман, чтобы достать сигареты, и вдруг нащупала конверт. Это было письмо от Логинова, о котором она забыла… Как же она могла о нем забыть?!

«Наташа, я скучаю по тебе, но вырваться пока не могу. Через пару дней освобожусь. Но и это не точно. Хорошо, что я хотя бы знаю теперь, в какой именно Вязовке ты находишься. Я все передал Ведерникову и Селезневу, как ты просила. До встречи. Целую тебя нежно, твой прокурор Логинов». В мыслях и мечтах о Логинове она домчалась по расчищенной от снега трассе до города и принялась звонить из первого же телефона-автомата Сапрыкину — Сережа, это я… Только не говори ничего Логинову. Я здесь. Мне нужна твоя помощь…

Ты знаешь адреса, где можно взять напрокат театральный костюм?

— По-моему, адрес только один — угол Мичурина и Рахова. Можно еще взять костюмы непосредственно в театре… А что случилось?

— Пока не могу сказать. Спасибо. Обещай, что ничего не скажешь Логинову.

— Как скажешь…

Но пункт проката на углу Мичурина и Рахова оказался закрыт на обед. Чтобы не тратить впустую время, она съездила в два театра: драмы и оперы и балета. Все без толку, никто из костюмерш такие костюмы раньше не видел и уж тем более не шил. Кроме того, ткань, из которой была сшита юбка, оказалась вообще неизвестной. И ни в один из магазинов города за последние десять лет не поступала. Сложно было определить и время, когда она была сшита.

Наталия вернулась в пункт проката. Пожилая женщина, похожая на клоунессу (настолько нелепо и густо были набелены и нарумянены ее щеки, подведены глаза и накрашены ресницы), улыбнулась ей, показывая прекрасные искусственные зубы, и спросила:

— Вам костюм?

Наталия без особой надежды достала пакет с вещами и вывалила их прямо на стол:

— Мне нужна ваша помощь. Вам не знакомы эти вещи?

— Знакомы, конечно. Это же итальянский народный женский костюм. К этому еще полагается бархатная узорчатая жилетка, но, к сожалению, их сильно побило молью.

— То есть вы хотите сказать, что у вас были эти костюмы?

— И были, и есть. Часть я отдала напрокат, до марта, а остальные восемь висят… Я даже могу их вам показать.

Наталия, не веря услышанному, прошла за «клоунессой» в большую с высоченным потолком комнату, даже зал, в котором тесными рядами стояли кронштейны со старыми, уже давно отжившими свой век театральными костюмами. Потрепанные бархатные камзолы с сорочками из ацетатного шелка и пышными кружевными манжетами, атласные выцветшие от времени тяжелые платья, пачки из английской сетки с привязанными к вешалкам почерневшими от грязи, но когда-то розовыми пуантами на атласных ленточках… И восемь красных широких юбок с оборками, белые шелковые блузки…

— А чулки?

— Я сказала господину, который у меня все это брал для семейного спектакля, чтобы он сам или его жена купили белые плотные чулки.

— Скажите, а откуда у вас эти костюмы?

Кто их сшил?

— О, это длинная история… В этих костюмах выступали приехавшие на юбилей города итальянские танцовщицы. А потом их импресарио подарил костюмы драмтеатру. Но на тот период они были как будто не нужны, и потому решено было передать их во Дворец пионеров. Там они провисели около пяти лет.

И вот только в прошлом году их привезли ко мне…

— И часто к вам обращаются за костюмами для домашних спектаклей?

— Нет, только один раз и обращались… А в основном берут для съемок рекламных роликов. Но тогда я беру много дороже… А вас что интересует?

— Меня интересует, сколько этих костюмов было всего и, самое главное, кто взял эти костюмы для домашнего спектакля.

— Понятно. Вы из милиции. А еще такая красивая девушка…

— Дело в том, что в таких костюмах нашли уже двух мертвых женщин… — Наталия нарочно сказала это, чтобы произвести впечатление на «клоунессу», которая, похоже, не питала нежных чувств к милиции.

— Понятно. Значит, костюмов было двенадцать. Взяли четыре.

— Кто?

— Один мужчина, очень приятной наружности. Лет ему где-то под сорок… У меня есть журнал, где все записано… — Она достала из ящика стола замусоленный журнал и принялась его листать.

— Вот, пожалуйста, 10 октября 1996 года…

Господин Ванеев Сергей Николаевич.

— Он что, вам и паспорт показывал?

— Нет, он сказал, что паспорт у него дома, но он действительно Ванеев, потому что именно в тот день вышла статья о нем… И на фотографии был действительно тот человек, который брал у меня костюмы. Больше того, я вам скажу, видите конверт, в нем двести тысяч рублей — залог. В марте я эти деньги ему верну.