Тарантас (Путевые впечатления)

Владимир древний город; в нем должно все дышать древней Русью. В нем-то отыскать, верно, всего лучше источник нашего народного православного быта. Я вам уже говорил, Василий Иванович, что я... и не я один, а нас много, мы хотим выпутаться из гнусного пр освещения Запада и. выдумать своебытное просвещение Востока.

- Это у вас в книге? - спросил Василий Иванович.

- Нет, в книге у меня еще ничего нет. Посудите сами.

Можно ли было что писать? Дорога, избы, смотрители, все это так неинтересно, так прозаически скучно. Право, записывать было нечего, даже. если бы и всю спину не ломало. Да вот мы доедем до Владимира.

- И пообедаем, - заметил Василий Иванович.

- Столица древней Руси.

- Порядочный Tpaктир.

- Золотые ворота.

- Только дорого дерут.

- Ну, пошел же, кучер.

- Эх, барин. Видишь, как стараюсь. Вишь дорогу как исковеркало. Ну, синенькая... Ну, ну... вывози, матушка... Уважь господ... ну... ну...

Наконец, вдали показался Владимир с. куполами и колокольнями, верным признаком русского города.

Сердце Ивана Васильевича забилось. Василий Иванович улыбнулся.

- В гостиницу! - закричал он.

Ямщик приосанился.

- Ну, сивенькая... теперь недалечко, эх-ма!

И ямщик ударил по чахлым кличам, которые, по необъяснимому вдохновению, свойственному только русским почтовым лошадям, вдруг вздернули морды и понеслись как вихрь. Тарантас прыгал по кочкам и рытвинам, подбрасывая улыбающихся седоков. Ямщик, подобрав вожжи в левую руку и махая кнутом правой, покрикивал только, стоя на своем месте, - казалось, что он весь забылся на быстром скаку и летел себе напропалую, не слушая ни Василия Ивановича, ни собственного опасения испортить лошадей. Такова уж езда русского народа.

Наконец, показались ветряные мельницы, потянулись заборы, появились сперва избы, потом небольшие деревянные домики, потом каменные дома. Путники вьехали во Владимир. Тарантас остановился у большого дома на главной улице...

- Гостиница, - сказал ямщик и бросил вожжи.

Бледный половой, в запачканной белой рубашке и запачканном переднике, встретил приезжих с разными поклонами и трактирными приветствиями и потом проводил их по грязной деревянной лестнице в большую комнату, тоже довольно нечистую, но с большими зеркалами а рамах красного дерева и с расписным потолком.

Кругом стен стояли чинно стулья, и перед оборванным диваном возвышался стол, покрытый пожелтевшею скатертью.

- Что есть у вас? - спросил Иван Васильевич у полового.

- Все есть, - отвечал надменно половой.

- Постели есть?

- Никак нет-с.

Иван Васильевич нахмурился.

- А что есть обедать?

- Все есть.

- Как все?

- Ща-с, суп-с. Биштекс можно сделать. Да вот на столе записка, прибавил половой, гордо подавая серый лоскуток бумаги.

Иван Басильевич принялся читать:

ОБЕТ!

1. Суп. - Липотаж.

2. Говядина. - Телятина с циндроном.

3. Рыба - раки.

4. Соус - Патиша.

5. Жаркое. Курица с рысью.

6. Хлебенное. Желе сапельсинов.

- Ну, давай скорее! - закричал Василий Иванович.

Тут половой принялся за разные распоряжения. Сперва снял он со стола скатерть, а на место ее принес другую, точно так же нечистую; потом oн принес два прибора; потом принес он солонку; потом, через полчаса, когда проголодавшиеся путники уже брались за ложки, явился с графином с уксусом.

На все нетерпеливые требования Василия Ивановича отвечал он хладнокровно: "сейчас...", и сейчо.с продолжался ровно полтора часа. "Сейчас" - великое слово на Руси. Наконец, явилась вожделенная миска со щами..

Василий Иванович открыл огромную пасть и начал упитываться. Иван Васильевич вытащил из тарелки разные несвойственные щам вещества, как то: волосы, щепки и тому подобное, и принялся со вздохом за свой обед.

Василий Иванович казался доволен и молча ел за троих.

Но Иван Васильевич, несмотря на свой голод, едва мог прикасаться к предлагаемым яствам.

На соус патиша и курицу с рысью взглянул он с истинным ужасом.

- Есть у вас вино? - спросил он у полового.

- Как не быть-с? Все вина есть: шампанское, полушампанское, дри-мадера, лафиты есть. Первейшие вина.

- Дай лафиту, - сказал Иван Васильевич.

Половой пропал на полчаса и, наконец, возвратился с бутылкой красного уксуса, который он торжественно поставил перед молодым человеком.

- Теперь, - сказал Василий Иватюзич, - пора на боковую. Сенька! закричал он.

Вошел Сенька

- Ты обедал, Сенька?

- Похлебал, сударь, селянки.

Ну, приготовь-ка мне спать. Расставь стулья да принеси мне перину, да подушки, да халат. Видишь, Иван Васильевич, что хорошо все с собой иметь. А ты как ляжешь?

- Да я попрошу, чтоб мне принесли сена, - сказал Иван Васильевич. Сено есть у вас? - спросил он у полового.

- Никак нет-с.

- Ну, достань, братец, я тебе дам на водку.

- Извольтс-с, достать можно.

Началось приготовление походной спальни Василия Ивановича Половина тарантаса перешла в трактирную комнату. Перина уложилась среди сдвинутых стульев. Василий Иванович разоблачился до самой легкой одежды и тихо склонился на свое пуховое ложе.