Тарантас (Путевые впечатления)

Вот с того времени, греха таить нечего, нашла на меня дурь несказанная: не сплю, не ем, свет постыл... Только и думаешь, как бы забраться к частному. Бежишь, бывало:

"Ваше благородие, соседние свиньи покоя не дают, прикажите хозяину держать их на привязи"; то, мол: "Десятские, ваше благородие, дерутся и требуют, чтоб их водкой поили даром, говорят, что они люди казенные... Что прикажете с ними делать?" То, мол: "Ваше благородие, в пожарном струменте колесо сломано, на какие суммы прикажете починить?" Мало ли чего передумал. Да еще так приноровишь, когда знаешь, что частный лежит замертво.

Стучишь себе, стучишь. Марья Петровна и выйдет в кацавеечке. "Кого вам угодно?" - "А что, его благородие дома-с?" -" Нездоров-с, голова болит, прилег маленько". - "Гм, дело известное... Ничего-с. Ужотка зайду. Доложите, что Иван Петров Фадеев приходил по своему делу".

Вот-с, недолго спустя, Марья Петровна начала уже прогуливаться мимо моей лавки и заговаривать.

"Что это, Иван Петров, как холодно нынче". - "Видно, сударыня, морозило ночью". Или: "Каково торгуется, Иван Пегроз?"-"Ничего-с, изрядно, не можем жаловаться".

Наконец, и самый частный начал ко мне похаживать в лавку. Придет, бывало, и отдувается: "Что это, братец, я озяб что-то. Нет ли водки, хоть бы согреться немного". - "Как не быть, ваше благородие, извольте кушать на здоровье". А водка точно знатная... Я ему рюмочку, другую, третью. Частный мой так нагреется, что еле до дома дойдет. Так по этакой-то-с оказии я и стал ему задушевным приятелем. Только и слышу, бывало: "Иван Петров, зайди закусить. Иван Петров, вечерком ко мне милости просим, пройдемся по пуншту". С утра до вечера все, бывало, зовет к себе. А мне то-то и надо. Частный за ворота... а я в дверь... словом...

Тут рассказчик улыбнулся и остановился опять.

- Словом... Ну, да что тут много толковать! Прошел месяц, другой. Сижу я в своей лавке и торгую по обычаю.

Вижу я, идет частный и отдувается. Я вскричал Сеньке:

"Подай анисовой, частный идет". Вошел частный. "Здравствуй, Иван Петров". - "Здравия желаю, ваше .благородие". - "Что это, братец, я озяб что-то. Нет ли чем погреться?" - "Как не быть?" Вот я взял было рюмку и подношу ему с поклоном: прошу, мол, кушать на здоровье.

А он как надуется вдруг весь красный, и глаза сделались у него словно оловянные ложки. Господи боже, что это с ним? Смотрит мне на руку и стоит как вкопанный. Я сам взглянул на руку... Ахти, грех какой, кольцо-то я забыл снять.

А надо тебе, барин, сказать, что частниха подарила мне колечко червонного золота с голубым цветочком и просила носить на память, только не показывать мужу.

Как только ушел он, я и смекнул, что дело-то плохо, да давай бог ноги, задами, через заборы прямо к частнихе. "Беда, Марья Петровна, беда, возьмите ваш перстень".

Не успел я вернуться, а меня уж схватили трое десятских за шиворот, да и тащат в острог. "Помилуйте, я купеческий племянник, не смейте меня трогать". Ничуть не бывало, связали руки, да и посадили в острог, в темную, и наручники надели. Вор, дескать.

Не больно весело, барин, сидеть в остроге. Духота такая, что не вытерпишь. На руках железы. Хочешь руки поднять - нельзя. Хочешь лечь негде. Хочешь есть - вода тебе да хлеб. Не приведи бог попасть в острог!

Вот разнеслась молва по городу, что Иван Петров Фадеев украл у частного перстень червонного золота. Меня, дай бог здоровья, добрые люди любили. Пошли просить городничего, чтоб он сам при себе сделал следствие. Городничий наш, добрый такой, служил в мушкатерском полку поручиком, сам отправился к частному и взял с собой секретаря правления и стряпчего. А с горя частный так назюзился, что лыка не вязал. Послали за мною. Привели меня с инвалидами, как преступника. Стыдно было перед народом, а делать нечего.

"На тебя показывает частный пристав, - говорит мне городничий, - что ты украл у него в доме женино кольцо, червонного золота с голубыми камешками".

"Я не крал никогда ничего, ваше высокоблагородие, - говорю я, - была ли когда молва в народе, что Иван Петров Фадеев - мошенник и вор?"

А частный так и мычит. "Вор, вор! Я вам говорю вор. Еще вчера видел я у Марьи Петровны на правой руке это кольцо. Да извольте сами спросить" Частный позвал жену и привел ее к городничему. Вот, говорит, хоть убейте... убей меня гром, еще вчера на этом пальце было... фу ты пропасть!.. Как же оно здесь опятъ очутилось?.."

"Какое кольцо? - спросила Марья Петровна - У меня никакого кольца не крали. Вот сердоликовое, вот с супирчиком, вот золотое червоннного золота с голубыми цветочками. Стыдно тебе, - говорила она мужу, пить до того, что из ума выживаешь!..

Частный разинул рот, сдурел совсем, а городничий стряпчий и секретарь перемигнулись и смекнули, да как прыснут разом, начнут, голубчики, хохотать.. Животы себе надорвали.

Меня тут же и отпусти домой

Так все и кончилось. Городничий сказал только: "А тебе, брат, урок. Не носить перстеньков да не ухаживать за барынями, а взять себе в дом хорошую хозяйку, которая смотрела бы у тебя за всем".

- Слушаю-с, - отвечал я, да и давай бог ноги домой.