Тараканы

В следующем номере было то же самое: страх, и ничего больше. Посреди на полу стоял крошечный темноволосый таец в отливающем серебром костюме и в порноочках, широко расставив ноги. Только через несколько секунд Харри понял, чем тот занят, но к тому времени остатки «Hound Dog»[40] застряли глубоко в горле у этого тайского Элвиса.

Харри окинул взглядом коридор. Здесь по меньшей мере пятьдесят номеров. Он заберет Лиз? В голове завывала сирена, но мозг был уже так перегружен, что пытался ее игнорировать. Покуда не услышал четко и внятно: Лиз! Черт, черт, конечно же! Йенс сумел-таки его задержать!

Харри рванул вперед по коридору, повернул за угол и увидел, что дверь их номера распахнута. Он уже ни о чем не думал, ничего не боялся, ни на что не надеялся, просто бежал, зная, что уже миновал ту грань, за которой убийство кажется обычным делом. Не кошмарным сном, не прыжком в воду, чтобы спастись. Он ворвался в комнату и увидел Лиз, которая лежала, скрючившись, за диваном. Он вскинул пистолет, но поздно. Кто-то ударил его по почкам, он задохнулся и в следующий момент почувствовал на своей шее удавку. Заметил конец телефонного провода и ощутил нестерпимый запах карри.

Харри двинул локтем назад, попал в кого-то и услышал стон.

— Тай, — произнес голос, и чей-то кулак долбанул его прямо по уху, так что в глазах все поплыло.

Харри сразу понял, что с челюстью неладно. Провод на шее затянулся еще туже. Харри попробовал просунуть под него палец, но ничего не вышло. Онемевший язык сам пробивался между зубами, точно навстречу поцелую. Похоже, на стоматологе сегодня удастся сэкономить, вон уже начало темнеть.

В голове Харри словно вскипал шипучий порошок. Он изнемог, он решил умереть, но тело не повиновалось. Он машинально вытянул руку, но спасительного сачка, как в бассейне, здесь не было. Была только молитва, как будто он стоит на мосту на Сиам-сквер и молится о вечной жизни.

— Стоп!

Удавку ослабили, и кислород хлынул в его легкие. Больше, еще больше! Словно всего воздуха комнаты было мало, словно легкие вот-вот лопнут в груди.

— Отпусти его! — скомандовала Лиз. Она стояла на коленях, направив в сторону Харри свой «смит-вессон-650».

Харри почувствовал, как By съежился за его спиной, пытаясь снова затянуть удавку, но теперь Харри просунул под провод левую руку.

— Стреляй в него, — произнес Харри голосом Дональда Дака.

— Отпусти его! Ну! — Глаза Лиз почернели от страха и ярости. Струйка крови стекала из уха, по ключице, пачкая воротник.

— Он не отпустит, стреляй в него, — хрипло прошипел Харри.

— Ну же! — крикнула Лиз.

— Стреляй! — прорычал Харри.

— Заткнись! — И Лиз взмахнула пистолетом, чтобы удержать равновесие.

Харри наклонился назад, к By. Его словно подпирала стена. На глазах у Лиз выступили слезы, голова ее упала на грудь. Харри видел такое прежде. У нее серьезное сотрясение мозга. Плохо дело.

— Лиз, послушай меня!

Удавка снова затянулась на шее, и Харри почувствовал, как лопнула кожа на его руке, удерживавшей провод.

— У тебя расширились значки, ты сейчас потеряешь сознание, Лиз! Послушай! Ты должна выстрелить, пока не поздно! Ты скоро отключишься, Лиз!

С ее губ сорвался какой-то всхлип.

— Черт тебя побери, Харри! Я не могу! Я…

Провод резал руку, словно нож масло. Харри попытался сжать кулак, но не смог: очевидно, передавлены какие-то нервы.

— Лиз! Смотри на меня, Лиз!

Лиз все моргала, пытаясь не отводить от него глаз.

— Все идет отлично, Лиз. Понимаешь, почему в армию набирают этих северных китайцев? Да во всем мире не сыскать лучшей мишени! Смотри на него, Лиз. Если промахнешься, целясь в меня, ты точно попадешь в него!

Она смотрела на него, открыв рот, потом опустила пистолет и захохотала. Харри пытался задержать By, который начал продвигаться вперед, но это было все равно что стоять на пути у паровоза. Они уже добрались до нее, когда что-то взорвалось прямо перед лицом Харри. Его обожгла боль. Он ощутил запах духов, ее тела — Лиз упала, и By своим телом придавил их обоих к полу. Громовое эхо раскатилось по коридору. Потом все стихло.

Харри задышал. Он лежал стиснутый между Лиз и By, но чувствовал, как грудь поднимается и опускается. Значит, он пока еще жив. Что-то капало и капало. Он гнал от себя эту мысль, на нее нет времени: мокрый канат, холодные, соленые капли на палубе. Здесь не Сидней. Он нащупал лоб Лиз, ее глаза. И снова услышал ее смех. Лиз открыла глаза, они были словно два черных окна с белыми наличниками на фоне красной стены. Стук дедушкиного топора. Глухие удары, и дрова со стуком валятся на утоптанную землю. Над головой синеет небо, травинки щекочут ухо, мимо пролетает чайка, и вот она уже скрылась из виду. Ему хочется спать, но лицо горит огнем, и он ощущает запах собственного мяса и пороховой гари, въевшейся в поры.

Он со стоном выкатился из этого сэндвича. Лиз хохотала не переставая, зрачки ее были расширены, но Харри не обращал внимания.