Танцы на стеклах - 2

   — Нет. Я справлюсь, мам. Не маленький.

   — Конечно, не маленький, — улыбается Амелия, глядя на

меня снизу вверх. — Но для родителей дети всегда остаются

детьми, сколько бы им не было лет.

   — Тебе вызвать такси? Я не могу взять тебя с собой, сама

понимаешь….

   — Я вызову, не волнуйся. Поезжай.

   Мама отходит от меня в тот момент, когда приближается

Алия. Сестра вопросительно смотрит ей вслед, потом

переводит на меня взгляд.

   — Красивая женщина. Вы невероятно похожи. Это она, да?

— спрашивает девушка, пристально вглядываясь в мое лицо.

   — Не понимаю о чем ты, Ал. Поехали. Нас ждет такси.

Доставлю тебя домой. Уверен, что Назире уже волнуется.

   В машине, сестра снова поднимает тему моей матери, но я

опять ее обрываю. Не хочу, чтобы она сказала отцу, о том, что

Амелия в городе. Хотя не сомневаюсь, что он уже знает… Не

уверен в том, что отец до конца успокоился, не хочу подвергать

ее опасности. Алия сдается и делает вид, что поверила мне, но

весь ее вид говорит об обратном.

   — Отец скучает по тебе, Адам, — говорит она, когда мы

прощаемся в фойе гостиницы, где остановился шейх с семьей.

Я скептически улыбаюсь. Она просто не знает некоторых

подробностей, иначе бы не выдвигала подобные

предположения.

   — НЕ думаю, Алия, — качаю головой, — Но, знаешь,

никогда не думал, что скажу. Год назад вообще не предполагал,

что подобное случится. Но мне тоже его не хватает. Только

пропасть слишком глубока, чтобы ее перепрыгнуть.

   — Говоришь стихами почти. Как Али, — улыбается сестра.

— Через любую пропасть можно проложить мост, было бы

желание. И если бы шейх не хотел мира между вами, то мы бы

с тобой сейчас здесь не разговаривали. Доброй ночи, брат. Я

рада была увидеть тебя.

   — Я тоже, Алия. Ма'а саляма (араб. прощай)

   — Барак Аллаху фик, Ахы(араб. Да благословит тебя Аллах,

мой брат).

   Покидая отель, я выхожу в Нью-Йоркскую ночь,

подсвеченную миллионами огней, мерцающую неновыми

вывесками рекламных щитов. Мир небоскребов и больших

денег. Город, олицетворяющий свободу и независимость. Один

огромный обман. Свобода не означает счастье, являясь его

полной противоположностью, и иногда от свободы нет

никакого прока.

    Может быть… Может быть люди не способны быть по

настоящему свободными или просто нуждаются совсем в

другом. На самом деле всем нам нужен кто-то, о кого мы

будем зависимы и душой и телом. Кто-то, кому мы без

сомнения доверим свою жизнь и сердце. Ошибка многих

заключается в слепоте. Мы не задумываясь теряем тех, кто

способен подарить нам пресловутую свободу внутри себя.

   Я совершил немало ошибок. Больше, чем кто-либо. Но

раскаянье и самобичевание не решит проблему, ничего не

изменит, лишь толкая в болото отчаянья.

   И, может быть, я снова ошибаюсь, собираясь сделать

следующий шаг, но я не прощу себя, если не сделаю.

   Мелания

   Брайана явно вдохновил мой поцелуй. Конечно, он ведь не

догадывается, что перед ним не ангел, а лицемерка, которая

жадно и страстно целуя его, представляла губы другого. В

такие моменты, я так сильно хочу избавиться от наваждения,

перестать представлять моего nemir abaid, забыть о его

существовании, вырваться из плена… но правда в том, что где

бы он ни был, какие бы километры и слова, проклятия и

обещания, разницы в наших культурах нас не разделяли, я

всегда – в плену Джареда.

   Потому что он внутри.

   Джаред не что-то внешнее, не что-то чужое, от чего можно

убежать или спрятаться. Как неизлечимый шрам на

обнаженной коже, который можно замаскировать, но не

стереть ни одной операцией.

   И сегодняшняя наша встреча еще раз напомнила мне об этом.

Боль и горечь, ревность и ярость… и словно не было года без

его взгляда, который без слов опускает мою душу на колени.

     На этот раз от Брайана мне не отвертеться.  Я поняла, что

он полон решимости, когда Пикот перестал здороваться с

партнерами, и подозрительно быстро повел меня к выходу.

Видела, чувствовала, как он возбужден, и его настрой

передался и мне.

   Не знаю, встреча с Джаредом на меня так подействовала, или

раззадорили горячие поцелуи Брайана, но впервые за долгое

время я почувствовала острое возбуждение. Такое сильное,

навязчивое, мешающее трезво мыслить.

    «Шлюха» — слышу уже не голос Эдварда, а Джареда в своей

голове. «Sharmootah».

    И когда Брайан открывает дверь машины, и обещает отвести

меня домой, я понимаю: этот вечер закончится не чаем, и даже

не бокалом вина.

    Я проведу эту ночь с другим мужчиной.  Проснусь не с

Джардом. От этой мысли у меня все нервы натягиваются, а

ладошки леденеют… мне хотелось бы, так хотелось бы, знать,

что Саадат сгорает от ревности, что он хочет разорвать Брайан

в клочья за малейший поцелуй со мной, но нет… что я