Совсем недавно некая Зося, подруга Мухановского, жаловалась ему, что менты порезали каналы, по которым она получала порошок, на что он отвечал, распушив перья, что его-то каналы легавым не достать и обещал ей подкинуть зелье в воскресенье или в субботу. Сегодня была пятница. А вчера, как следовало из записей очередного телефонного разговора, подопечный назначал встречу какому-то Мабуно в ночном клубе «Фугас»… Владимир посмотрел на часы и ускорил шаг. Программа на сегодняшний вечер, похоже, обретала четкость.
Войтовский возник возле дверей «Фугаса» неожиданно, как, впрочем, он обычно и появлялся. Вот только что на этом месте никого не было, и вдруг он появляется, словно сгустившийся из окружающей тьмы.
— Ну, что у нас плохого? — сумрачно осведомился он, окидывая взглядом автостоянку и зеркальную дверь с эмблемой, изображавшей взрыв, что загоралась алым пламенем над входом в клуб через каждые полминуты.
— У Амбассадора здесь сегодня встреча с поставщиком, — тихо произнес Ривейрас, подходя к двери.
— А что на Никольской?
— Пусто.
— М-да, — хмыкнул Михаил, толкая золоченую дверную ручку. — Весьма занятно. Но могу тебя обрадовать, начальство дало полную лицензию на расследование этого дела. Так что мониторинг мониторингом, а наша задача выяснить, где тут, так сказать, собака порылась, ну и, понятно, обратить все к чести и славе, как писали Стругацкие, «герцога Алайского и правящего дома».
Зал, уходивший воронкообразно вниз, действительно наводил на мысли о затянувшейся артподготовке. Во всяком случае, мелькание огней и грохот, заполнявшие его, напоминали позиции немцев за час перед сражением на Курской дуге. Вокруг трех полированных фаллоиммитаторов, вмурованных в пол, в бешеной пляске крутились слегка одетые девицы, обезумевшие от невозможности взобраться на самый верх. Чуть поодаль от них расположился странного вида молодой человек в блистюльках, видимо, комментируя безобразное поведение танцовщиц.
— М-да, — еще раз пробормотал Войтовский, обведя взглядом зал. — Вон тот столик в углу нас устроит.
Они уселись вокруг пластиковой шайбы и, заказав подпорхнувшей официантке сухой мартини, принялись созерцать то, что удавалось увидеть в редкие промежутки вспышек алого и желтого света.
— Где наш клиент? — пробурчал таежный призрак, склоняясь к плечу своего напарника.
— Лево тринадцать градусов, возле грудастой блондинки разодетый фраер.
— А где поставщик?
— Пока не видно. Придется подождать, — поморщился от громкой музыки Ривейрас. Между тем, великое сидение затягивалось. Лощеный, как президентский «роллс-ройс», Амбассадор непринужденно веселился среди разнокалиберной молодежи, в великом возбуждении сошедшей со страниц прошлогодних модных журналов.
— Говоришь, Никольская пуста? — чуть наклонившись к Владимиру, переспросил Войтовский. Поскольку к спиртному он относился более чем холодно, то непочатый бокал с золотистым напитком интересовал его, более, с точки зрения игры света, чем качества содержимого.
— Пуста, — кивнул в ответ Ривейрас, не спуская глаз с подопечного.
— А публика под кайфом, — пробормотал командир группы, продолжая сверлить взглядом бокал. — Об заклад можно биться — "экстази". Чего-то я тут не понимаю.
— Миша, — прервал его размышления зоркий внук испанского народа, — наш клиент с поставщиком.
Среди танцующих уже несколько минут ошивался негр. Радикально черный негр, одним своим видом способный вогнать в нервическую дрожь Мистера Твистера со всем его семейством. Негр некоторое время потерся возле Альберта, ведя с ним оживленную беседу, потом кивнул, направляясь к выходу.
— Ну вот, и нам пора, — скомандовал Войтовский, поднимаясь из-за стола.
Мухановский, дождавшись, пока Мабуно поднимется в холл, направился ему вслед, и едва не столкнулся с ним, войдя в туалет. То, что произошло вслед за этим, было несколько необычно. Стоявший у зеркальной двери охранник, сняв с пояса радиостанцию, прослушал какое-то короткое сообщение, произнес что-то в ответ и вразвалочку зашагал к ватерклозету, за дверью которого скрывались Мабуно и Альберт. Их появление из этого укромного места было стремительным и не вполне добровольным.
— О, как интересно, — пробормотал Войтовский, наблюдая со стороны эту картину. — Давненько не видел подобной прыти. Выпроводив клиентов, вышибала вновь обратился к висевшей на поясе радиостанции: «Сейчас будут» — услышал Ривейрас, подойдя к гардеробу.
Над Москвой, как впрочем, и над всей ночной территорией России и сопредельных с нею государств, висела полная Луна. И всякий желающий мог легко убедиться в этом, просочившись через линию фронта плотной облачности, скажем, на специально зафрахтованном самолете. Тем же, у кого подобных приспособлений под рукой не было, оставалось смириться и поверить на слово, что где-то там, в высоте действительно светится отраженным светом планета сопровождения.
— М-да, — куда-то в пространство произнес Войтовский, глядя, как удаляются в ближайшую подворотню Альберт и Мабуно. — Темнота — друг молодежи. Сейчас начнется.