Танцующие пылинки

Шесть недель, и все начнется сначала. Но, по крайней мере, в Европе будут гостиничные номера и личное пространство вместо гастрольного автобуса, в котором я никогда не оставалась в одиночестве.

Черт возьми, я едва могла заставить себя подняться с этого стула. Ребята не любили, когда я оставалась в гримерке одна до самого начала шоу. «Ребята» — Мика, Брэндон и Остин. Мика был нашим ведущим гитаристом, Брэндон — барабанщиком, а Остин — басистом. Я могла играть на гитаре и клавишных, но Гейл решила, что мой голос лучше звучит, когда я сосредоточена только на вокале, поэтому я играла на гитаре только в одном треке в концерте. Я была не согласна, не считала, что это справедливо, но какое это имело значение в данный момент?

Я мрачно уставилась на свое отражение, ненавидя себя. Ненавидя то, что я чувствовала себя такой несчастной, хотя у меня есть именно то, что я хочу в жизни. Когда я видела, как другие люди жалеют себя, имея богатство и славу, меня тошнило. Такие люди заслуживают, чтобы кто-то каждый день посылал им открытку с оскорбительным напоминанием о том, что им нужно лучше понимать реальность.

Я не хотела быть одной из многих скучных придурков, которых встречала за многие годы в этом бизнесе. В жизни есть вещи и похуже, чем застрять на работе, которая делает тебя абсолютно несчастной. Например, несуществующие отношения с матерью, которая вырастила тебя, с матерью, которая была твоим лучшим другом.

Но я им так и не позвонила. Ни маме, ни отчиму Брайану. Я не позвонила им, когда мы приехали в Биллингс. Мика, Остин и Брэндон после концерта собирались вернуться домой, чтобы повидаться со своими семьями. Чтобы побыть с ними какое-то время.

А я все еще понятия не имела, что буду делать. Последний раз я видела маму год назад. Последний раз гостила у нее полтора года назад, а последний раз разговаривала — шесть недель назад. И даже тогда я не могла подойти к телефону. Мы переписывались. Я все время избегала ее звонков.

Чувство вины переполняло меня. Неужели она все еще гордится мной?

Я определенно выглядела подходяще, не так ли? Мои радужные волосы были завязаны в два высоких хвоста, а поверх любимой черной футболки Metric я надела красный бархатный блейзер с золотыми пуговицами. Все это я сочетала с обтягивающей черной атласной мини-юбкой в сеточку и черными ботинками «Мартенсами». На каждой руке я носила по три кольца, на запястьях звенели браслеты, а мой яркий макияж был безупречен.

Под тональником были спрятаны темные круги, от которых можно было избавиться только непрерывным недельным сном.

Я уставилась на свой телефон, понимая, что должна позвонить маме.

В прошлом году, когда мы заканчивали наш альбомный тур в Биллингсе, я солгала маме и сказала, что мне нужно отдохнуть подальше от парней. Я провела шестинедельный отпуск в Париже, а не дома, расходуя деньги в пятизвездочном отеле на то, чтобы сидеть взаперти в люксе шикарного отеля.

Гляньте-ка: несчастная, черт возьми, я, с личным обслуживанием в номере и дорогущим постельным бельем из египетского хлопка на кровати.

— Дай угадаю, ты думаешь о маме и о том, почему до сих пор ей не позвонила?

Я оторвала взгляд от телефона и уставилась на отражение Мики в зеркале. Он стоял в дверном проеме.

Не дождавшись ответа, закрыл дверь и подошел ко мне. Его волосы были растрепаны, щеки раскраснелись.

Я знала этот вид.

Охваченная гневом и разочарованием, которые должна была бы уже пережить, я вздрогнула, когда он наклонился и обнял меня, уткнувшись носом в мою шею.

— Тебе нужно поговорить с мамой, — прошептал он, нежно целуя меня за ухом.

Я смотрела на него в зеркало, застыв в чужих объятиях.

— От тебя пахнет травкой и дешевыми духами.

Мика положил подбородок мне на плечо. Мои необычные глаза встретились с его великолепными зелеными. Зеленая оправа с покраснением от травки. И все же он был так красив. Загорелый, высокий, с худощавой мускулистой фигурой и густыми темно-русыми волосами, в которые нужно было только запустить пальцы, чтобы уложить. Он был симпатичным плохим мальчиком-музыкантом, и у него все было под контролем.

— Фанатка, — пробормотал он мне в ухо. Голос звучал печально.

Как можно ненавидеть того, кого так сильно любишь?

Я перевела взгляд с него на наше отражение в зеркале.

Мы вдвоем были сенсацией в социальных сетях под хештегом #Miclar

Мика был неспособен удержаться и не флиртовать со мной каждый раз, когда мы давали интервью… И, черт возьми, всякий раз, когда мы вместе выходили на сцену, фанаты и пресса набрасывались на нашу «связь». Они хотели, чтобы мы стали парой и всегда разочаровывались, когда мы мелькали в желтой прессе с другими людьми. Парочка? Мы?

Я фыркнула от этой мысли.

Вдвоем мы были настоящей ходячей катастрофой.

Печально, правда? Потому что мы любили друг друга.