Танцуя с девственницами

В голосе Ивонны прозвучала вызывающая нотка, и Купер пригляделся к ней повнимательнее. Одежда хотя и старая, но чистая и аккуратно выглаженная. Волосы с проседью довольно давно не видели парикмахера, но были аккуратно причесаны и завязаны в узел. Купер заметил, что утром она даже потрудилась накраситься: на губах виднелись две неровные красные линии, а на щеках – следы пудры.

– Когда ваш муж вернется, передайте ему, пожалуйста, что мы хотели бы снова с ним поговорить, – сказал он.

Тут миссис Лич улыбнулась, улыбнулась на удивление ликующей улыбкой, хотя губы ее слегка дрожали. Купер спрашивал себя, не находится ли она на грани истерики, не подошла ли она к самому краю. Ему хотелось задержаться на какое-то время и поговорить с ней, посоветовать ей обратиться за советом к врачу, пока еще не слишком поздно. Хотелось объяснить ей, что «слишком поздно» – это самые печальные слова, какие существуют в языке. Но он не мог. Это не входило в его обязанности.

– Когда вернется, – повторила она. – Да, конечно, я скажу ему, когда он вернется.

– А как ваши мальчики?

Ее взгляд стал удивленным, даже немного расстроенным, словно ей только что сообщили плохую новость.

– Что?

– Уилл и Дагги, ведь их так зовут? Я видел их на днях. Отличные ребята.

– Да. – Миссис Лич вынула из кармана носовой платок и принялась теребить его, подозрительно поглядывая на Купера.

– Они ухаживали за хорошей телочкой. И сказали, что ее зовут Куколка.

– Да, она участвовала в выставке в Бэйкуэлле.

– И выиграла приз.

– Мальчики так радовались, – сказала она. На последнем слове ее голос внезапно повысился, как будто Ивонна потеряла над ним контроль. Она скрутила платок и начала тереть им губы.

– Уверен, вы ими гордитесь.

Миссис Лич кивнула.

– Так они что, в школе? – снова спросил Купер.

Она издала через платок неразборчивый звук, в котором слышался утвердительный ответ.

– Сколько им лет?

– Шесть и девять – нет, десять.

– Значит, оба еще учатся в начальной, в Каргриве, – сказал он.

Она кивнула.

– В будущем году Уилл, наверное, пойдет в среднюю школу? Отсюда ездят в Матлок или в Бэйкуэлл?

– Я не помню.

Купер обернулся. Диана Фрай нетерпеливо ждала у ворот, с отвращением разглядывая навоз во дворе. Это была просто грязь, оставленная копытами коров, когда те возвращались с заливных полей в доильню. Но ее уже давно следовало убрать. «Рингхэмский хребет» имел вид фермы, которая знавала и лучшие времена, – дом и сараи находились в приличном состоянии, а замеченный Купером в поле трактор был почти новым. Но под навесом стоял брошенный обгорелый пикап, а двор, похоже, не убирали несколько дней.

– Все хорошо, миссис Лич? С вами все в порядке?

Ивонна Лич, усмехнувшись, окинула его удивленным взглядом.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Мы отслеживаем перемещения женщины, которую убили вчера на пустоши. Она вполне могла проезжать здесь.

– Да что вы?

Она снова поднесла руку ко рту и на мгновение прикрыла его – видимо, чтобы скрыть неуместную улыбку или какое-то другое выражение – какое именно, Купер не мог сказать. Глаза женщины определенно не улыбались. Он принялся описывать Дженни Уэстон. Затем показал миссис Лич фото. Взяв снимок в руки, Ивонна долго разглядывала его. Когда она вернула карточку назад, угол фотографии был измазан губной помадой.

– Нет, нет, – поспешно проговорила она. – Я никогда не видела ее.

– А вы вообще видели кого-нибудь на этой дороге? Вчера днем?

– Здесь всегда ходят люди. Эта дорога ведет к шоссе. Но мы не обращаем на них внимания, если нас не беспокоят.

– А вчера, наверное, было довольно тихо. Не очень много народу.

– Да. Тихо.

– Я вот подумал, что если народу было немного, то вы могли кого-нибудь запомнить.

Казалось, Ивонна Лич потеряла интерес к разговору, а может, просто о чем-то задумалась.

– Была ведь еще одна. Несколько недель назад.

– Да. Скорее всего, на нее напали около Кошачьих Камней. Где-то рядом с башней.

– Знаете, а это я ее нашла. В тот раз.

– Да, конечно, нам это известно.

– Она была в ужасном состоянии. Кто мог такое сделать?

– Боюсь, пока мы не можем ответить на этот вопрос.

– А в этот раз преступник тот же самый? – спросила она. И снова прикрыла рот, но теперь двумя руками, словно боялась, что не справится с ним.

– Боюсь, все, что мы можем сейчас сказать, это то, что мы не знаем, – ответил Купер.

Он видел, что в результате манипуляций с платком ее губная помада сошла полностью, осталось лишь маленькое пятнышко в уголке губ. Он повернулся, чтобы уйти. Но, проходя по двору, Купер оглянулся и увидел, что Ивонна Лич опять достала платок и нервно трет им рот.