Танцуй со мной

Ей показалось тогда, что он понял ее состояние гораздо глубже, чем выразил вслух. Считали, Фред способен думать только о своей работе, но Алексис знала: он умеет заглянуть в душу другого, когда захочет. И еще у нее было подозрение, что поездка в Испанию была изобретена специально для того, чтобы встряхнуть ее.

Она отхлебнула кофе, прикидывая, что должна загрузить в машину. Симфония Ричарда Планкета была отксерокопирована и отправлена по почте.

- Беремся за монстра, - сказала себе Алексис. - Вот кто встряхнет меня по-настоящему.

Монстром она называла «ренджровер». Фред принадлежал к числу любителей технических новинок, и его машина была оснащена для перевозки звуковой аппаратуры и замысловатых музыкальных инструментов, которые он иногда брал с собой, а при необходимости туда можно было засунуть и кровать. На работе рессор все это сказывалось не лучшим образом. Вдобавок машина была гораздо больше, чем все, что приходилось ей водить.

Алексис пошла в гостиную за ключами. Свет не зажигала. Она прекрасно помнила, что ключи лежат в маленьком верхнем ящике стола. Подойдя к столу и наклонившись над ящиком, она заметила краем глаза что-то необычное.

Обернулась - и застыла.

Кто- то ходил по темной террасе. Фигура была видна ясно -призрак из ночного кошмара блуждал среди заброшенных туда терракотовых кадок. И явно старался остаться незамеченным. Она похолодела и, не отводя глаз от призрака, так же бесшумно, как он, подалась в сторону. Можно позвонить управляющему. Или Шейле. Шейла ближе, и у той полно людей, способных справиться со злоумышленником. Вспомнить бы только номер Шейлы. А номер управляющего я помню? Включить свет, чтобы посмотреть в книжке, нельзя, потому что тогда он увидит… Мысли заметались в ее голове.

Призрак внезапно повернулся и подошел к окну. Алексис отступила, с трудом подавляя крик, который рвался из горла, и закусила ладонь.

Он положил руку на медную ручку окна и сильно потряс. Вдруг что-то в этой мускулистой фигуре показалось девушке знакомым. Она разжала зубы, и дикое бешенство тут же охватило ее.

Алексис отперла французское окно.

- Какого дьявола, - крикнула она Майклу Слейну дрожащим от ярости и перенесенного страха голосом, - ты тут шляешься?

Он откинул голову и расхохотался. Смех был приятный - низкий, веселый и с ноткой бесшабашности.

- Я двинул за тобой по пожарному ходу, - сказал он.

- Двинул?… - От безразличия не осталось и следа. В неистовстве она едва ворочала языком.

- Там так скучно, - пожаловался он, будто это объясняло все. - Отодвинься, пожалуйста.

Жесткие руки - она еще слишком хорошо помнила их прикосновения - убрали ее с дороги, и Майкл вошел в темную комнату.

- Свет включить? - спросил он.

Она стиснула кулаки, подбирая слова, чтобы высказать все, что думает. А он тем временем нашарил выключатель. Гостиная Фреда залилась мягким абрикосовым светом.

Майкл Слейн одарил ее наглой ухмылкой.

- Милости прошу к нашему шалашу… - проворковал он. - То есть к вашему.

Алексис не шевельнулась.

- Это что же, очередной твой фокус?

- Фокус? - невинно переспросил он.

- Да, фокус. Вроде тех, что попадают в газеты. Он покачал головой.

- Я думал, вы не принадлежите к числу моих фанов, мисс Брук.

- Не нужно быть фаном, чтобы слышать о драках в ночных клубах, - отрезала она.

- Ну пошалил пару раз, - холодно сказал он. - Я, между прочим, за все сломанное плачу.

Она вспомнила о фотографе на вечере у Шейлы.

- И за разбитые фотоаппараты тоже платишь? Он сжал зубы.

- Никогда.

Она повысила голос:

- Ты намеренно разбил камеру. Я видела. Это ты тоже назовешь невинной шалостью?

- Нет, - сказал он ровным голосом. - Это одна из превратностей войны.

- Ты совершенно невыносим, - сказала она с отвращением.

- Вероятно, ты права, - согласился он. - Но почему бы тебе не закрыть окно? Нам обоим станет гораздо уютнее.

Алексис взвыла от злости. Но возразить было нечего. Она уже начинала замерзать в своей жоржетовой блузке. Потирая предплечья, она отошла от окна. Он не отводил от нее глаз. Она ответила таким же прямым взглядом, но ничего утешительного не увидела.

Сильное, почти уродливое лицо с высокими скулами и глубокими складками у рта, придающими ему вид человека, прожившего нелегкую жизнь и слишком много повидавшего. На левой скуле маленький шрам. На вид старый. Рот чувственный и несколько жестокий. Глаза…

Запоминались именно глаза. Именно там гнездилась его магнетическая власть. Холодные и блестящие, они излучали всю надменность мира.

Жестокий рот раздвинулся. Слейн присел на угол драгоценного итальянского столика и ухмыльнулся.

- Рыжих у меня еще не было, - с оскорбительной прямотой сообщил он.

Алексис, задохнувшись, смотрела на него.

- Не обманывайся, - быстро парировала она. - Если думаешь, что я буду первой, то имей в виду: пара таких замечаний - и ты выберешься отсюда так же, как забрался.

Он поднял руку, прося пощады.

- Нет, не выбрасывай меня к волкам, Золушка. Я буду вести себя хорошо.

Алексис любезно улыбнулась.