Танцуй для меня, девочка

С таким настроем я взяла со стола ключи с телефоном, села за руль и поехала в офис своего бывшего будущего парня. 

Я бы соврала, если бы сказала, что мне не было страшно. Было. И очень. Чем ближе я подъезжала к нужному зданию, тем крепче сжимались ладони на руле. Дошло до того, что я вынуждена была притормозить на обочине, успокаивая свои расшатавшиеся нервы. Или гормоны. Не важно. Голова заметно кружилась, а вместе с этим усилилась и моя тошнота. Пришлось пережидать приступ плохого самочувствия. Который усилился, как только я въехала на платную подземную стоянку. 

Чтоб меня!

Возможно, я бы не обратила на этих двоих никакого внимания, все же они шли по другой полосе паркинга, если бы не громко возмущающаяся девушка, висящая вниз головой на мужском плече. 

Тенгиз и его невеста.

Какого черта здесь происходит?

Не долго думая, покинула салон, оставив дверцу приоткрытой, чтобы не привлекать ее стуком ненужного внимания. Уж очень интересно было узнать, с чего вдруг Ахалая вздумал таскать на себе чужих баб. Но чем ближе подходила, тем больше замедлялся мой шаг, пока я вовсе не замерла на месте, не в силах больше пошевелиться, с недоверием вслушиваясь в происходящий разговор.

— Тенгиз, пошутили и хватит, верни меня на место! — потребовала девушка.

Очень хорошее требование, между прочим. Я его полностью поддерживала. Но то я. Не Тенгиз.

— Я и возвращаю, — невозмутимо отозвался он. — И если бы ты не была такой упрямой, давно бы уже все закончилось. А так ты мне выбора просто не оставляешь. Тем более, ты же хотела увидеть Ильяса? Вот, увидишь. Завтра, на церемонии и увидишь. 

Какого еще Ильяса? Что за выбор? Какая к чертям церемония? Он же недавно мне сам говорил, что все решил и не будет никакой свадьбы! Так о какой, мать вашу, церемонии речь?

— Я лучше с удовольствием посмотрю на погребальную церемонию с тобой в главной роли, — съязвила его невеста, ударив по спине. 

Неудивительно, что Ахалая развеселился. Его всегда веселило, когда я так же возмущалась. И это сравнение ударило по мне хуже слов. Пронзившая разум догадка отозвалась сильнейшей болью в груди. Но ведь не мог он так со мной поступить, правда же? Или мог? 

— Верная, упрямая и злая, начинаю думать, что действительно правильно поступаю, — протянул он довольней прежнего.

За что словил очередной удар. 

Жаль, не от меня. 

У меня вообще сейчас не получалось даже пальцем пошевелить. Как пригвоздило к месту. 

— Тенгиз, поставь меня на землю, пожалуйста, я серьезно. Прямо сейчас, — попросила девушка уже гораздо тише.

— Конечно, поставлю, — с усмешкой согласился с ней Тенгиз. — Дойдем до машины, и я тебя не только поставлю, но и уложу туда, где помягче.

В разуме запекло так, будто кто-то ядерную бомбу взорвал, и теперь в нем пылали остатки выживших мыслей, которые отказывались выстраиваться в логическую цепочку.

Уложит?

Он. Ее. Уложит. 

Понятное дело, не для того, чтобы самому уйти.

Ладони сжались в кулаки так сильно, что суставы свело.

— Тенгиз, меня сейчас стошнит.

Меня, кажется, тоже.

Только в отличие от меня, Этери не сдержалась. 

— Что с тобой? — тут же забеспокоился мужчина.

Да так искренне, будто и впрямь волновался за ее здоровье. Аккуратно снял девушку с плеча и поставил на ноги, стащил с себя пиджак, осмотрел его с озабоченным видом, после чего свернул вещь подкладкой наружу и перекинул через руку. 

— А что, так не видно? — съехидничала девушка в свою очередь, усевшись прямо на асфальт.

Тенгиз выругался, а затем наклонился, вновь поднимая ее на руки. Только на этот раз не стал перекидывать через плечо. И вообще старался действовать максимально осторожно. 

Сволочь лживая!

 — Почему ты так упрямо желаешь, чтобы я вышла за тебя замуж? — спросила она уставшим голосом.

Я затаила дыхание.

Он желает — что?

— А почему ты так упрямо отказываешься?

А почему ты вообще это спрашиваешь? 

Кобелина треклятая…

— Потому что я люблю другого.

— Вот и я… люблю.

Люблю…

Сказал он.

Люблю…

Не для меня.

Другой.

На глазах проступили слезы, и я часто заморгала, отгоняя их от себя. Вот бы ещё можно было так же легко отогнать увиденное и услышанное.

— Любишь… кого? — уточнила девушка.

Невольно усмехнулась на ее наивный вопрос. К чему задавать то, что и без того ясно? Даже мне. Удобно устроился, ничего не скажешь. 

— А есть варианты? — уточнил Тенгиз в подтверждение моих последних мыслей.

— Я серьезно, Тенгиз!

— Я — тоже, — подтвердил он кивком. — Поэтому ты завтра пойдешь к алтарю вместе со мной, Этери, и это не обсуждается. Решишь выкинуть что-то, я тебя туда потащу на плече, хоть сколько раз пачкай его по пути, но свадьба состоится, — закончил вкрадчивыми нотками.

Девушка заметно растерялась. 

Я же… по-прежнему не знала, что чувствую. Так много всего одолевало. Злость сменилась болью и обидой, переросла в ярость на стадии крушения, ее омыла ненависть, и весь этот клубок закручивался во мне все сильнее, готовый в любой момент выплеснуться в мир приливной волной.

— Но ведь это неправильно.