Танцуй для меня, девочка

— Потому и отпустил. Хотя очень о том жалел все эти годы.

— Прости.

Вместо ответа мужская ладонь зарылась волосы, принявшись массировать мой затылок, добавляя к предыдущей толпе мурашек новую. 

— Не стоит просить прощения за то, о чем не сожалеешь. Просто скажи, что это было не напрасно и принесло тебе счастье. Этого достаточно. 

— Иногда ты бываешь слишком идеальным, — выпрямилась, уткнувшись лицом в его шею, оставляя на ней легкий поцелуй. — Я была счастлива. Но очень-очень-очень сильно скучала по тебе. Если я о чем и сожалела, то только о том, что не могла разделить с тобой все эти годы свой триумф и радость победы от достигнутого. 

— Хорошо.

В мужском голосе послышалась улыбка, и я не могла не улыбнуться в ответ. 

— Люблю тебя, — шепнула, зажмурившись.

Я отчаянная, да. Первая выдаю признание, когда всем известно, что это плохая примета. Не стоит девушкам показывать свою слабость и зависимость перед мужчиной так открыто. Он должен первым признаваться в любви, тогда отношения будут крепче и долговечней. А я… Либо глупая и доверчивая, либо и впрямь отчаянная и бесстрашная. Первое — вернее, судя по поступкам. Но что уж теперь, слова сказаны, а ответ… не имеет особого значения. Хотя бы потому, что я его и без всяких признаний знаю. Чувствую. Ощущаю всей душой. 

— Живу для тебя.

И это лучшее, что я когда-либо слышала.

Глава 29

Все-таки не зря говорят: твой дом там, где твое сердце. И я уже в который раз, стоя в объятиях Тенгиза, ловила себя на том, насколько это изречение по-настоящему верно. Мне было хорошо в своей квартире в Питере, в доме Артура в Подмосковье, у родителей, но только в руках Тенгиза я обрела истинный покой. Уткнулась носом в его шею, прикрыла глаза и окончательно расслабилась.

— Расскажи мне, — шепнул он, ведя ладонью по моим волосам, перебирая отдельные пряди.

— Что рассказать? — выдохнула, не особо пытаясь вникнуть в его слова. 

Слишком хорошо вот так, когда нет никаких преград. Когда он исключительно мой и ничей больше. Когда со мной. 

— Что угодно. Что-нибудь о себе. О том, каким видишь будущее. 

— С тобой? — улыбнулась, оставляя невесомый поцелуй на его шее. 

Хотя он все равно его почувствовал. Заметно вздрогнул, а объятия стали крепче. 

— А видится? — уточнил охрипшим голосом. 

— Может быть, — хмыкнула, снова целуя. 

— И что видится?

— Много чего, — отозвалась уклончиво, оставляя новый поцелуй на мужской шее. 

— Например?

Дотошный. Любимый. Мой. 

— Я же уже говорила: открою школу танцев, буду сотрудничать со столицей, давать ребятам шанс достичь желаемого ими успеха, как я. 

Кто-то скажет ерунда это все, а я скажу, что мечты должны исполняться. Любые. Даже самые безумные на первый взгляд. И если я могу помочь с этим хоть кому-то, я это сделаю. 

— Возможно, звучит очень самонадеянно, но…

— Не звучит, — перебил меня Тенгиз.

Он чуть отстранился, заглядывая в мои глаза. Ладони с моей спины переместились выше и привычно зарылись в мои волосы.

— Твоя мечта никогда не звучала для меня самонадеянно, потому что я всегда знал, что ты можешь добиться чего угодно. Всегда добивалась. Поэтому я отошел в сторону. Поэтому дал тебе уйти. Поэтому я помогу тебе снова. Всегда. Только в этот раз я буду рядом. Чтобы ни случилось.

— Даже если я откажусь выходить за тебя замуж? — не смогла не подначить я его.

— Даже если откажешься, — подтвердил Тенгиз, кивнув.

Тут я надо сказать опешила. 

— То есть вот так просто? — уставилась на него недоверчиво. 

— Я же обещал учитывать твои желания. Так что отказаться ты и правда можешь. Но я не сказал, что приму твой отказ.

Вот же… жук!

На губах при этом очередная довольная улыбка расплывалась. Какой же он все-таки…

— Коварный.

Ответом мне стала та самая коварная ухмылка. 

— С тобой, как на войне.

— Со мной? — офигела. — Я что ли виновата, что ты мое «нет» никогда не слышишь?

— Не виноват я, что твое нет — вечное «да».

— Ахалая, я тебя сейчас опять побью, — предупредила.

— Хотя ты права. У нас с тобой точно не война, — помолчал и добавил: — Игра на выживание, — тяжко вздохнул этот в край охреневший тип. 

— Еще слово, и ты и правда в режим выживания отправишься, — пообещала, не скрывая мрачности. 

На что получила веселую усмешку. 

— Не отправлюсь. Я знаю способ, как тебя успокаивать.

— Да что ты? Это какой…

Не договорила. Не смогла. Этот невыносимый мужчина меня поцеловал. 

В общем, опять заткнул своим излюбленным способом. 

Ударила его по спине. Раз, снова, другой, пятый. Безрезультатно. Прикусила губу. Не помогло. Тенгиз лишь усилил напор. И я очень старалась не поддаваться, помнить о своей обиде, но с каждым пройденным мгновением только больше сдавалась. Да и не было во мне никакой настоящей обиды. А вот желание быть к нему ближе становилось все ярче. Уже мои руки зарывались в его волосы, я сама хотела быть к нему ближе, пока он все сильнее вжимал меня в стекло за спиной.