Танцор у гроба

— Не знаю. Линкольн, — не согласился Купер. — Краска по тону очень близка естественному цвету волос. Можно было ожидать, что для изменения внешности он бы выбрал что-нибудь совершенно другое. Подождите-ка, я вижу краску двух различных тонов. Естественный цвет волос черный. Затем они были выкрашены в каштановый цвет, после чего перекрашены в рыжевато-коричневый. Между этим прошло от двух до трех месяцев. И еще я вижу следы каких-то химических веществ. Линкольн, волосы надо прогнать через хроматограф.

— Давай.

Через мгновение Купер читал показания прибора.

— Отлично, мы имеем дело с косметическими средствами. Косметика очень помогает криминалисту; парфюмерные фирмы славятся тем, что постоянно меняют формулы своих продуктов, учитывая тенденции моды. Возможно довольно точно установить место и время производства различных химических составов.

— Что там у нас?

— Обожди. — Купер запросил базу данных. — Нечто под названием «Слимлайт». Выпускается швейцарской фирмой, импортируется компанией «Дженкон». Обычное мыло с добавлением ароматизирующих масел и аминокислот. Его постоянно крутят в рекламе, утверждается, что оно помогает избавиться от жира и лечит целлюлит.

— Итак, подводим итоги, — предложил Райм. — Сакс, что скажешь?

— О нем?

— О ней.Той, кто помогает Танцору. Или той, кого он убил, чтобы спрятаться у нее в квартире. И, возможно, украсть ее машину.

— Ты уверен, что это женщина? — спросил Лон Селитто.

— Нет. Но у нас нет времени, чтобы быть робкими в догадках. О целлюлите в основном беспокоятся женщины, а не мужчины. Волосы в основном красят женщины, а не мужчины. Наше предположение имеет весомые основания. Дальше!

— Страдает избыточным весом, — предположила Сакс. — Беспокоится о своей внешности.

— А может быть, она примкнула к панкам, рейверам или каким-нибудь другим извращенцам, мать их? — сказал Селитто. — Моя дочь недавно выкрасила волосы в багровый цвет. И наделала дыр в ушах, даже говорить противно. Как вам мое предположение?

— Не думаю, что эта особа подходит под образ бунтаря, — возразила Сакс. — Краски не те. В них нет ничего вызывающего. Она пытается следовать моде, но у нее ничего не получается. Мое заключение таково: полная, достаточно короткие волосы, возраст хорошо за тридцать. После работы возвращается домой, где живет одна с кошками.

Райм кивнул, глядя на таблицу.

— Одна. Именно такую легко подцепит прохвост с хорошо подвешенным языком. Надо срочно опросить ветеринаров. Нам известно, что у нее три кошки — разных мастей.

— Но где она живет? — спросил Селитто. — В Уэстчестере? В Манхэттене?

— Перво-наперво надо задаться вопросом, — упрямо произнес Райм. — Почему Танцор с ней связался?

Сакс щелкнула пальцами.

— Потому что он вынужденбыл это сделать! Потому что мы обложили его со всех сторон.

Ее лицо просияло. Прежняя Амелия частично вернулась назад.

— Да! — подхватил Райм. — Сегодня утром, у особняка Перси, когда район окружил отряд спецназа.

— Танцор бросил свой черный микроавтобус, — продолжала Сакс, — и спрятался в квартире этой женщины, чтобы переждать облаву.

Райм повернулся к Селитто.

— Пошли людей опрашивать ветеринаров. В радиусе десяти кварталов от особняка Перси. Нет, пусть проверят весь Верхний Ист-Сайд. Звони, Лон, звони!

Детектив стал тыкать в кнопки телефона.

— Ты думаешь, с ней все в порядке? — мрачно спросила Сакс. — С этой женщиной?

Ответ Райма исходил от сердца, хотя он сам и не верил в правду своих слов.

— Будем надеяться. Сакс. Будем надеяться.

Глава четырнадцатая Час 7-й из 45

Перси Клэй охраняемый дом, где они с Бриттом Хейлом должны были находиться в полной безопасности, внешне показался совсем не безопасным.

Трехэтажное здание из бурого кирпича ничем не выделялось среди таких же, которыми был застроен целый квартал рядом с библиотекой Моргана.

— Вот мы и приехали, — сказал агент ФБР, кивая на дом из окна бронированной машины.

Автомобиль подъехал к самому крыльцу, и Перси с Бриттом быстро провели внутрь. Массивная стальная дверь захлопнулась с глухим стуком. Вошедших встретил обаятельный мужчина лет сорока, стройный, с редеющими темными волосами.

— Добро пожаловать, — улыбнулся он, показывая удостоверение сотрудника полиции Нью-Йорка и золотой значок. — Меня зовут Роланд Белл. Впредь прошу всех, кого вы увидите впервые, даже таких любезных людей, как я, просить предъявить документы и внимательно сверять фотографию с оригиналом.

Вслушавшись в его протяжный певучий говор. Перси спросила:

— А вы случайно... не из Дегтярного штата[4]?

— Попали в самую точку, — рассмеялся Роланд Белл. — Прожил всю жизнь в Хоггстоне, отлучался на четыре года в Чепел-Хилл[5]. А вы, насколько я понял, родом из Ричмонда.

— Да, но я давно покинула родные края.

— А вы, мистер Хейл? — спросил Белл. — Вы тоже с Юга?

— Нет, из Мичигана, — ответил тот, крепко пожимая руку полицейскому. — Пожил в Огайо.

— Не беспокойтесь, я прощаю вам ошибку 1860-х годов[6].

— Лично я не стал бы воевать с такими замечательными людьми, — подхватил шутку Хейл, — но моего мнения президент Линкольн не спрашивал.