Читаем Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» полностью

Слева мимо него на полном газу проскочила самоходка Куракина. На глазах у Павла в ее направляющий каток по правому борту ударил снаряд. Гусеницу сорвало, самоходка резко повернулась на месте и замерла. По ней тут же ударил еще один вражеский снаряд.

Из откинувшихся люков стали выбираться члены экипажа. Один, едва спустившись на землю, упал; второй, по пояс выбравшись из люка, бессильно повис на нем.

Павел подъехал к подбитой самоходке.

– Василий, помоги! Толик, смотри за танками!

Наши самоходки, стреляя с коротких остановок, прошли дальше.

Павел выбрался через люк и подбежал к самоходке Куракина. Сам Куракин лежал на земле.

Павел вместе с подоспевшим на помощь Василием взобрались на моторное отделение и, вытащив из люка повисшего наводчика, спустили его на землю. затем они забрались в подбитую самоходку.

Заряжающий и механик-водитель были мертвы. С их телами пришлось повозиться, прежде чем они с великим трудом вытащили их из самоходки.

Всех членов экипажа уложили на моторное отделение своей самоходки – пусть медики разберутся, кто жив и только ранен, а кому помощь уже не требуется. затем оба забрались в самоходку и, развернувшись, направились в полк. Надо было доставить раненых на полковой медицинский пункт, мертвых похоронить, а самоходку – в ремонт. Но в первую очередь необходимо было позаботиться о раненых.

Когда они сгружали их у медпункта, оба пришли в себя и стонали от боли. Штанины комбинезонов пропитались кровью. Санитары помогли занести обоих внутрь здания. затем Павел и Василий бережно сгрузили мертвых с моторного отсека и с трудом вытащили из рубки тело Игоря. Вроде при жизни он был щупловат и роста среднего, а показался тяжелым.

За полковым медпунктом, на танковом брезенте уже лежали тела семерых погибших самоходчиков. Рядом положили своих, стянули шлемофоны. Похороны будут, когда вернутся в полк все машины, и дай-то бог, чтобы скорбный ряд тел на брезенте не пополнился.

Машину погнали в ремонтную службу. Инженер осмотрел повреждения.

– Дело плевое. Сменим люк – и все дела. Вы не уходите.

– Там, на поле боя, еще самоходка куракинская. Повреждена, но не горела. Разбит направляющий каток, гусеница сорвана, и пробитие в борт.

– А экипаж? – спросил техник.

– Двое наповал, двое ранены – в медпункте.

– Сегодня нашим здорово досталось. Пойду, распоряжусь насчет тягача. А на вашу машину сейчас переставят люк.

– Откуда?

– Вон, притащили самоходку. Весь моторный отсек вдребезги, а экипажу повезло – ни царапины. Вот с нее и снимем, все равно на танкоремонтный завод отправлять.

Василий с Анатолием забрались на моторный отсек самоходки. От мотора шло тепло, да и броня была теплая, грела.

– Не повезло Игорю! – вздохнул Василий.

– Это как посмотреть! – возразил Анатолий. – Легкая смерть, небось и не почувствовал. Сразу наповал, не мучился.

Парни скрутили самокрутки, закурили.

Забравшись на моторный отсек, рядом уселся Павел.

– Дайте-ка и мне…

– Ты же не куришь, командир! – изумился Толик. Но сам свернул самокрутку, протянул ее Павлу и поднес зажигалку, сделанную из винтовочного патрона.

Павел выдохнул дым, закашлялся.

– Это с непривычки. А табачок хороший, моршанский.

– На польской земле упокоится Игорек, – философски заметил Василий.

– И что из этого следует?

– Хоть не на немецкой. Мы-то их кладбища у себя разорили, кресты снесли.

– Думаешь, и они потом так же?

Василий лишь молча пожал плечами.

<p>Глава 10</p><p>На Берлин!</p>

После похорон экипажей и салюта из личного оружия самоходчики пошли в ремзону, где успели отремонтировать самоходку. Они приняли ее и перегнали к дому, где стояли на постое, а вечером устроили поминки по Игорю. Где Анатолий и Василий взяли самогон, непонятно, наверное, выменяли на что-нибудь – те же консервы из Нз. Молча напились. Но то ли бимбер, как звали поляки самогон, оказался слабым, то ли просто не брал. Вроде к смертям на войне привыкли, но было обидно и непонятно: утром все ели кашу из одного котелка, незлобиво подшучивая друг над другом, а вечером один уже лежал в сырой польской земле, на остальных же – ни царапинки. Как-то несправедливо, непонятно. Молодой ведь парень, ему бы еще жить да жить, да видно, не судьба.

С утра, едва умывшись и позавтракав, Павел пошел к комбату. Экипаж некомплектный, и надо было просить механика-водителя – тем более что «безлошадные» в полку были. День вчера выдался тяжелый, полк потерял безвозвратно три самоходки, и еще четыре были подбиты, но подлежали ремонту.

– А, Сазонов! – встретил его комбат. – Проходи. Что у тебя?

– Механик-водитель в экипаж нужен, Игорь Литвинов у меня погиб. Машина уже на ходу.

– Будет тебе механик, сегодня же будет. Ты счет увеличил?

– Один T-IV и самоходка «Веспе».

– Так и запишу в журнал. – Комбат карандашом сделал пометки в блокноте.

Игорь откозырял.

Через час заявился новый механик-водитель. Был он невысокого роста, плотен и раза в два старше Павла и других членов экипажа.

– Бездугин Иван Иванович, – солидно представился он.

Члены экипажа, в свою очередь, отрекомендовались.

Перейти на страницу:

Все книги серии Война. Штрафбат. Они сражались за Родину

Пуля для штрафника
Пуля для штрафника

Холодная весна 1944 года. Очистив от оккупантов юг Украины, советские войска вышли к Днестру. На правом берегу реки их ожидает мощная, глубоко эшелонированная оборона противника. Сюда спешно переброшены и смертники из 500-го «испытательного» (штрафного) батальона Вермахта, которым предстоит принять на себя главный удар Красной Армии. Как обычно, первыми в атаку пойдут советские штрафники — форсировав реку под ураганным огнем, они должны любой ценой захватить плацдарм для дальнейшего наступления. За каждую пядь вражеского берега придется заплатить сотнями жизней. Воды Днестра станут красными от крови павших…Новый роман от автора бестселлеров «Искупить кровью!» и «Штрафники не кричали «ура!». Жестокая «окопная правда» Великой Отечественной.

Роман Романович Кожухаров

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках
Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках

В годы Великой Отечественной войны автор этого романа совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза. Эта книга достойна войти в золотой фонд военной прозы. Это лучший роман о советских летчиках-штурмовиках.Они на фронте с 22 июня 1941 года. Они начинали воевать на легких бомбардировщиках Су-2, нанося отчаянные удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от зенитного огня и атак «мессеров», — немногие экипажи пережили это страшное лето: к осени, когда их наконец вывели в тыл на переформирование, от полка осталось меньше эскадрильи… В начале 42-го, переучившись на новые штурмовики Ил-2, они возвращаются на фронт, чтобы рассчитаться за былые поражения и погибших друзей. Они прошли испытание огнем и «стали на крыло». Они вернут советской авиации господство в воздухе. Их «илы» станут для немцев «черной смертью»!

Михаил Петрович Одинцов

Проза / Проза о войне / Военная проза

Похожие книги