Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми»

– Что случилось? – Капитан открыл окно.

– Немцы! Целая колонна пехотная через село только что прошла!

Капитан спросонья сначала ничего не мог понять:

– Куда?

– Откуда мне знать? Наверное, к своим.

– Ну-ка, дыхни!

– Да я трезвый, как стеклышко!

– Сколько их?

– Не меньше роты!

– Вот вечно ты, Сазонов, приключения найдешь! То самоходку чуть не утопил, то немцев увидел.

Капитан зевнул. Он явно раздумывал, что делать. Немецкая пехотная рота – подразделение сильное. Бросить на них самоходки? Так пулеметов нет. Догонять пешими? Потери личного состава могут быть катастрофическими.

– Прошли немцы – ну и черт с ними. Ты лучше караул проверь.

– Слушаюсь.

Его дело, как караульного начальника, доложить. А решать командиру. Только откуда здесь, в нашем тылу, за семь километров от передовой немцам взяться?

Павел осознал, как близок он был к смерти. Схватись он за «наган», сделай выстрел да подними тревогу – и первая пуля досталась бы ему. А по Уставу караульной службы он должен был действовать именно так.

Всю ночь он проходил, беспокоя часовых, пока Анатолий из его экипажа не взмолился:

– Товарищ сержант, да не сплю я! Чего меня через каждые полчаса проверять?

Про колонну Павел никому рассказывать не стал – как, впрочем, и комбат.

Через день их бросили на поддержку танкистов их же полка. Как и положено, первыми в атаку должны были идти танки, во второй линии – самоходки. Боевые машины заняли порядки, по рации прозвучала команда «Вперед».

Первыми двинулись несколько тяжелых КВ, за ними – средние Т-34. Танки изредка постреливали, но пока не встречали видимого сопротивления.

Настал черед самоходок – они шли развернутым строем в полукилометре от танков.

Вдруг одна из «тридцатьчетверок» загорелась.

Павел крутил головой в командирской башенке, пытаясь определить, откуда произведен выстрел. Это могла быть хорошо замаскированная противотанковая пушка или танк в засаде. По-любому огонь с флангов губителен – ведь боковая броня тоньше лобовой.

Наши танки пока шли вперед. Еще выстрел – и подбит второй танк.

На этот раз Павел успел заметить, что стреляли из-за дома справа. Стрелявшего выдало пыльное облако после выстрела. На немецких танках стояли дульные тормоза, гасившие часть отдачи мощной пушки. Но она же и демаскировала стрелявший танк. Часть пороховых газов била назад и в землю, поднимая пыль. По этой причине руководство нашей армии долго противилось установке дульных тормозов на пушки наших КВ и Т-34.

Кроме того, была еще причина. Танки, имевшие дульные тормоза на пушках, не могли возить на броне танковый десант. После выстрела из орудия у бойцов десанта лопались барабанные перепонки, текла кровь из носа и ушей, терялся слух.

Конечно, немцы шли на вынужденный компромисс. Дульный тормоз позволил облегчить и уменьшить откатники, сократить длину отката, что для тесной танковой башни благо. В целом орудие облегчалось, не такой массивной была маска пушки. У нас дульные тормоза появились на танках ИС-2, в дальнейшем – на многих других.

Павел приказал Игорю развернуть самоходку вправо и выстрелить по дому осколочно-фугасным снарядом. И сразу же распорядился зарядить бронебойным.

Когда дом после выстрела развалился и осела пыль, стал виден силуэт «Пантеры».

Павел довернул маховики прицела и выстрелил по башне. Тут же, не дожидаясь результата, выстрелил еще раз. Что за черт? «Пантера» не горела, но и не огрызалась огнем.

– Вперед! – приказал Павел.

Самоходка подъехала поближе к развалинам дома и укрывавшемуся за ними танку. Павел откинул люк и высунулся.

Оба попадания в башню были точными, имелись сквозные пробития – все-таки 85-миллиметровая пушка мощнее прежней, 76-миллиметровой, стоявшей раньше на Т-34.

Павел уже взялся за ручку люка, собираясь его закрыть, как со стороны «Пантеры» раздался пистолетный выстрел. Пуля ударилась о броню люка и с визгом срикошетировала.

– Ах ты, собака! – обозлился Павел. – заряжай бронебойным!

Попадания в башню повредили «Пантеру», но к возгоранию не привели, и экипаж или часть его остались живы.

Самоходка развернулась влево, ствол ее смотрел на «Пантеру».

Павел навел прицел на боковой борт, на проекцию бензобака, и нажал электроспуск. Выстрел! И почти сразу же – грохот взрыва. Причем такой, что самоходку подбросило, а по броне застучали камни.

Павел посмотрел в смотровую щель: «Пантеру» просто разворотило взрывом, как консервную банку, и она горела жарким пламенем.

– Игорь, отъезжай. Сейчас боеукладка в танке рванет, как бы нам не досталось.

И точно. Едва они отъехали метров на двести, как сзади рвануло. Танку и его экипажу – каюк. Как про них писал В. Высоцкий:

…Вас прогонят, пленят, ну а если убьют – Неуютным, солдат, будет вечный приют. зря колосья и травы вы топчете тут – Скоро кто-то из вас станет чахлым кустом. Ваши сбитые наспех кресты прорастут, И настанет покой, только слишком потом…

Только вряд ли на их могилах появятся кресты. При таком пожаре и взрыве не то что обугленных трупов – головешек не останется.