Танкист из штрафбата

Однако наряду с этим ряд работников ОКР СМЕРШ армии допускали извращение следственной практики и необоснованные аресты военнослужащих по обвинению их в контрреволюционных преступлениях. Так, оперуполномоченным отделения контрразведки СМЕРШ танкового батальона старшим лейтенантом И. Волком были незаконно арестованы командир взвода *** танковой бригады И. Ю. Родин и рядовой А. Деревянко – по обвинению в подготовке к дезертирству. Основание было не обосновано. Следователь ОО НКВД ОКР СМЕРШ *** танковой бригады капитан Н. Левин принимал все меры к тому, чтобы безосновательно обвинить Деревянко в подготовке к измене Родине и контрреволюционных высказываниях. На допросах задавал ему несуразные вопросы, требуя неправдоподобных признаний, как то: «Вы вводите следствие в заблуждение, следствие предлагает вам стать на путь правдивых показаний» и т. п. При явно необоснованном обвинении Н. Левин направил дела через военного прокурора в военный трибунал. Родин и Деревянко были осуждены военным трибуналом и направлены в штрафную роту.

Перечень фактов извращения следственной практики, необоснованно возбуждаемых дел со стороны отдельных работников ОКР СМЕРШ по обвинению военнослужащих и гражданских лиц в контрреволюционном и других преступлениях, фактов нарушения постановления ЦК ВКП (б) и СНК СССР от 17 ноября 1938 г. можно было бы продолжить, однако и приведенные факты заслуживают соответствующей реакции на них со стороны руководства ОКР СМЕРШ Армии и наказания виновных с целью изжития и недопущения впредь фактов необоснованных арестов военнослужащих и обвинения их в контрреволюционных преступлениях.

Военный прокурор *** армии гвардии майор юстиции А. Сухарев.

– Думают, никакой управы на них нет, – проворчал командующий и написал резолюцию: «Рекомендую дела по ст. лейтенанту И. Волку и капитану Н. Левину направить на рассмотрение в трибунал фронта».

Потом он приказал адъютанту принести представления к награждению участников операции по захвату и эвакуации с вражеской территории «Королевского тигра». Удовлетворенно прочитав фамилии представленных к награде, он внес поправку: напротив фамилии Родин Иван Юрьевич вычеркнул «орден Красной Звезды» и вписал «орден Красного Знамени».

– Что с «литерным»? – спросил командующий у адъютанта, имея в виду поезд, который должен был доставить «Королевский тигр», значившийся по классификации Panzerkampfwagen VI Ausf. B, прямиком в Ставку.

Адъютант посмотрел на часы:

– Через полчаса на станции должна начаться погрузка на платформу.

– Держи на контроле!

– Есть, товарищ командующий!

Через три недели раны потихоньку стали затягиваться, и Саша с помощью подруги уже вставала с постели. Госпитальное время тянулось медленно, Саша и Таня коротали его в беседах на разные девичьи темы.

Особенно со смехом вспоминали, как Танька, зараза, в тот вечер хотела вскружить голову «лучшему парню» из деревни Большая Драгунская. А Санька стоически держала оборону, краснея от одной мысли, что Таня чисто по-женски почувствует, что Саша Деревянко вовсе не лихой парнишка, а девушка… Нет, не догадалась и не раскрыла она эту страшную тайну.

А еще неделю спустя, когда холодный осенний ветер срывал уже последние листочки с березок за госпитальным окном и так же стыло и печально было на душе, Саше все чаще стали приходить унылые и безнадежные мысли. Куда направят ее после выписки из госпиталя? Стучать телеграфным ключом на узле связи? В тыловую службу? В медсанбат?… Уж лучше боевому механику-водителю санинструктором на передовую…

Тут в палату ворвалась Татьяна (она уже была в категории выздоравливающих), которая, как сорока на хвосте, первая приносила госпитальные новости, и радостно выпалила:

– Санька, к тебе гости!

– Кто? – спросила Саша, потуже затянув поясок на халате, мельком глянув в маленькое зеркальце (недавнее приобретение) и причесав наскоро расческой (второе приобретение) уже отросшие вихры.

В палату, слегка раскачиваясь, как все массивные люди, вошел сам командир бригады полковник Чугун. За ним с сияющими лицами – экипаж: Иван Родин, Кирилл Сидорский и Руслан Баграев.

Саня ойкнула от неожиданности и восторга, поднялась, шагнула навстречу, слегка пошатнулась и тут же попала в мощные объятия Василия Ивановича и всех поочередно ребят. Что было – счастье, радость, крики и веселье! Для танкистов это было сравнимо с чувством, когда на боевых машинах, сметя вражескую оборону, ты вырываешься на оперативный простор.

Тут Саня заметила, что у Кира и Руслика на груди ордена Красной Звезды, а у Ивана – орден Красного Знамени.

– Ой, поздравляю, ребята, с орденами! С вас причитается.

Сидорский положил рядом с койкой плотно набитый вещмешок и хитро подмигнул.

– Это, Саня, тебе доппаек от нас, понимаешь, для общего укрепления организма.

А Родин протянул фото, где они втроем были сняты на фоне «Королевского тигра», того самого, с дырой в борту.

– Ну, ты садись, – сказал Чугун и сам уселся на свободную койку рядом. – Рассказывай, Жанна д’Арк, как ты ловко обманула целую танковую бригаду.

– Лучше уж Надежда Дурова! – тактично поправила Саша.