Танкист из штрафбата

– Класс в бою показывать будешь! – сказал Родин, глянул вслед резво рванувшему Pz Kpfw III и пошел к танкам своего взвода еще раз проверить дотошно, до самых мелочей, готовность к операции.

Тут и появился майор Гриб. Единственное, что можно было прочитать на его лице, то, что разведчик хранил в себе важную военную тайну.

Отозвав в сторону Родина, он попросил достать его командирскую карту, выданную накануне. Потом вытащил из сумки свою, развернул и показал деревню, обведенную синим карандашом.

– Это деревня Костино, – сказал он. – По данным воздушной разведки, в этом районе замечены четыре «Королевских тигра». Местность здесь лесная, холмистая, это позволит скрытно приблизиться к их позициям.

Родин отметил на своей карте деревню, прикинул расстояние, получалось около десяти километров.

– Радиопереговоры – по самому минимуму. Как только задача будет выполнена и танк захвачен, немедленно докладываешь. Сразу вам на поддержку высылаем танковую роту в указанный район.

– Задачу понял, – ответил Иван и подумал: «Задачка из серии „ищи ветра в поле“, так они и будут нас там ждать».

То же самое подумал и майор. Но других вариантов не имелось, а данные разведки надо было немедленно реализовывать. Слишком высокое начальство ждало результата этой операции. И один танковый взвод, не такая уж большая цена… Гибли целые роты, батальоны и полки – в результате необдуманных, поспешных или авантюрных решений.

В боевой разведдозор Родин решил назначить экипаж Горелкина.

– Чего у тебя такая физиономия довольная? – спросил Иван Горелкина, когда тот получил от него приказ.

– Да вот думаю, как с фрицами встречусь. Они мне «гутен таг», а я им «Гитлер капут» и болванкой для начала! – усмехнувшись, ответил Горелкин.

– В бой вступать только по моей команде!

– Ясное дело, товарищ командир!

На карте извилистая проселочная дорога пролегала по полям, далее шли холмы, лежали кривыми шрамами балки и овраги, ответвлялись четыре боковые дороги, потом шла лесная часть маршрута тоже с оврагами и затем, уже снова по полю, дорога вела к деревне Костино. Курвиметром измерили расстояние, выходило 12–13 километров.

– Скорость – не более 30 километров в час, – продолжил Родин. – Мы будем держать дистанцию в пределах одного километра. Через каждые пять минут выходишь в эфир и говоришь пароль «дрова».

– Трава? – спросил Горелкин.

– Дрова, – повторил Иван.

– Запомнил, всех порубим на дрова!

Майор еще раз повторил задачу, крепко пожал Ивану руку и пожелал удачи. Он десятки раз отправлял за линию фронта разведгруппы с обыденными для нужд войны задачами: захват пленного, добыча сведений о противнике, о местности, о районе предстоящих боевых действий, о начертании позиций охранения и огневых средств, о вооружении и технике…

Возвращались не все, и уходила в Лету тайна последнего боя, а группа пополняла списки без вести пропавших.

«Как в омут в тумане», – подумал Гриб, провожая взглядом последний танк.

Через пять минут Алексей Горелкин вышел в эфир и произнес кодовое слово «дрова». Погода была ясная, не в пример безрадостным мыслям майора, небольшие тучки лишь прихорашивали по-весеннему голубое небо. Настроение было «зверски авантюрное». И не через пять, а через минуту могли они столкнуться с противником, потому что дорога пошла вилять среди холмов, покрытых порыжевшей травой.

Но у Горелкина была фора, и снаряд в казеннике, и руки стрелка – на гашетке пулемета. Это ведь как настроишься, так и победишь. А что такое настрой на победу, чемпион военного округа по лыжам знал по себе. Он даже хотел взять с собой на фронт свою золотую медаль, но потом рассудил, что если не Золотую медаль Героя Советского Союза, так хоть серебряную должен завоевать в бою. И действительно получил «За отвагу», за третий бой, в котором подбил два немецких танка. До сих пор помнит все до деталей, с содроганием, страхом и восторгом: и пять полученных попаданий в лобовую броню и рикошет вдоль борта, и фонтан искр от снарядов во вражеские танки, и полыхнувшее пламя.

Горелкин еще раз передал в эфир шифрованное слово.

А дорога пошла уже среди леса, в точном соответствии с картой, которая лежала на коленях у Алексея.

– Бронетранспортер впереди! – вдруг крикнул в переговорное устройство механик-водитель Петька.

– Вижу! – бросил Горелкин.

За бронетранспортером тянулась целая колонна. Это был батальон ваффен-СС, который выдвигался на исходный рубеж для предстоящего наступления.

– Дрова, много дров! – крикнул в эфир Горелкин и, чертыхнувшись, добавил в открытую: – Впереди бронетранспортер и целая колонна! Открываю огонь на поражение!

– Давай, Горелкин, огонь! Мы идем! – услышал он голос Родина.

Тут же Иван доложил, что передовой танк вступил в бой с колонной противника, и они идут на помощь.

А Петька, не снижая скорости, команды не было, продолжал приближаться к передовому бронетранспортеру. В открытом люке находились двое, один из них, офицер, поднес к глазам бинокль, убедился, что свои.

– Зря успокоился, фриц, – сквозь зубы сказал Горелкин. – Петька, стой!